– Роджер, вокруг бункера большое движение. Если нам придется завязать бой, мы громко заявим о себе.
Во всяком случае, отсиживаться не станем, – продолжал Тайсон нетерпеливым голосом.
– Роджер, не теряйте головы. Светает.
– Хорошо. Конец связи, – не дослушав последние слова Браудера, Тайсон передал трубку Келли.
Келли отодвинул в сторону радиотелефон и изложил свою версию относительно случившегося в госпитале:
– Когда мы приблизились к больнице, нас встретил сильный огонь. Петерсона и Муди ранили. Мы нашли укрытие, и завязалась перестрелка. В здании находились значительные силы противника. Мы не знали, что это больница, да, лейтенант?
Голос Тайсона глухо отдавался в бетонных стенах бункера:
– Да, в здании скрывался многочисленный отряд противника. Я решил перейти в наступление. Короткими перебежками мы продвигались к объекту. Проникнув внутрь, мы стали выбивать врага из помещений госпиталя. Садовски, повтори.
– Проникнув внутрь, мы стали выбивать врага из помещений госпиталя. Детонк, теперь ты.
– Мы проникли внутрь и стали выбивать врага из помещений госпиталя. Белтран?
– Мы проникли в госпиталь и выбили врага из всех помещений. Калан, давай.
Весь взвод повторял одно и то же, а Тайсон внимательно слушал. И так строчка за строчкой проговаривалась каждым, пока в памяти солдат навсегда не отложились мельчайшие подробности мнимого боя.
Часы проходили то в полной тишине, то за детальным уточнением того, что происходило внутри госпиталя. Тайсон обратил внимание, что прорезиненные накидки, обмотанные вокруг трупов, от сильного ветра надувались, как воздушные шары. Он заметил также, что его люди погрузились в состояние, подобное летаргии, – естественный результат переутомления, марихуаны и постстрессового поведения. К тому же они казались весьма восприимчивыми к его словам. Время работало на Тайсона. Час за часом он возобновлял контроль не только за ситуацией, но и за действиями членов взвода.
Занялась ложная заря – одна из особенностей тропиков, – чуть осветив пулемет, установленный в восточном направлении, потом наступила кромешная тьма, самое непроглядное время суток.
– Здание полностью сгорело, – сказал Тайсон, – и не представлялось возможным найти человеческие останки или какое-либо оружие. Но я насчитал до пожара двенадцать убитых вражеских солдат.
Келли повернулся к Садовски:
– Как тебе кажется? Нормально?
Садовски, прежде чем ответить, надолго задумался.
– А ты посчитал тех двоих, которых взорвал гранатой Калан?
– Я уже об этих двух докладывал, ведь так, лейтенант? – вставил Калан.