– Ну?
– История с Марси выходит за рамки всех приличий и журналистской этики. Даже в этой скандальной статье. Какой-то Джонс, который сдал в прессу материал, взял интервью у некоторых друзей Марси по колледжу и... людей, которые утверждают, будто вступали с ней в интимные отношения.
Тайсон добавил сливок в кофе.
– Статья клеветническая, – продолжал Слоун, – полная желчи, грязных намеков и яростных нападок. Как мы знаем, Марси была радикалом, но никогда не прибегала к насилию. Тут есть несколько замечаний насчет наркотиков. – Слоун замялся, потом все же добавил: – Есть осторожное упоминание о супружеской неверности.
Тайсон хранил молчание.
– Подло, – продолжал Слоун. – Настоящая мерзость. Чистой воды клевета. Послушай, так дальше продолжаться не может. Я считаю, что ейнадо возбудить иск о диффамации. Я говорю с тобой как мужчина с мужчиной, Бен. Тебе не следует подключаться к этому разбирательству, но я подумал, что сначала должен поговорить с тобой. Мы оба знаем, что Марси независимая женщина и ей не требуется разрешение мужа, чтобы предъявить иск. Но по традиции и из вежливости я обращаюсь сначала к тебе.
– Только ей не говори об этом.
Слоун невольно улыбнулся.
– Хорошо, этот разговор останется между нами. Но она моя клиентка, и я должен поговорить с ней.
– Это твое право.
Принесли завтрак, и Тайсон намазал маслом хрустящий тост. Слоун откусил липнувшую к пальцам сдобу.
Тайсон спросил:
– Вкусно?
Слоун кивнул с набитым ртом.
– Хочешь?
– Нет, спасибо. – Бен заработал вилкой.
Слоун достал из сахарницы пакетик сахара и высыпал его в кофе.
– Здесь больше не употребляют сахар в кубиках. Теперь все пользуются этими идиотскими пакетами, – заметил Тайсон. – Я хочу поговорить с метрдотелем.
– Пакетики гигиеничнее.
– Но из них ничего нельзя построить.Я собираюсь показать тебе сражение при Хюэ. Здесь. Я могу это сделать с помощью бумаги и ручки. – Тайсон достал из внутреннего кармана ручку. – Дай мне один из этих желтых блокнотов, которые вы, крючкотворцы, всегда носите с собой.
Фил страдальчески закатил глаза и извлек из кейса блокнот.
Тайсон рисовал, продолжая есть.
Слоун окинул взглядом террасу и заметил, как несколько человек резко отвернулись. Оба ели молча, пока Тайсон рисовал, затем Фил предложил:
– Давай хоть минуту поговорим о твоем деле. Ну хорошо. Тебя уже очернили в печати, поносят на чем свет стоит по ТВ и радио. Все плохое, что можно было сделать, уже сделано. Ты оболган. Люди сторонятся тебя, карьера висит на волоске, морально ты растоптан...
Тайсон перестал рисовать и вопросительно посмотрел на Слоуна.