Буфет кают-компании Сидит Н. Кизино, буфетчик.
Спутники Седова – члены экспедиции – обсуждали до полуночи положение дел, которое представлялось им отчаянным. Когда Седов вошел в кают-компанию, доктор Кушаков спросил: где же предполагает он устроить зимовку, когда ясно, что на Землю Франца-Иосифа экспедиция не попадет и что он, Седов, думает о дальнейшем, если дома для зимовки погибли, а судно неприспособлено для жизни в нем во льдах… Седов ответил раздраженно:
– У нас есть палатки… Если придется, будем жить и в палатках. В случае, не доберемся до Земли Франца-Иосифа, – я пойду пешком на полюс отсюда… >{46}
Ночью – сжатие льдин. Огромные глыбы ворочаются вокруг «Фоки», ползут на него, давят со всех сторон. Бревна, которые команда подвешивает у борта, со скрежетом и треском раздавливаются в щепы. Но «Фока» не поддается. Его старый корпус стойко выдерживает все удары. Ухо уже привыкло к монотонному скрипу, с которым лед трется о борт корабля, и даже к тому гулу, подобному взрывам, что время от времени прокатывается по всем внутренним помещениям судна.
Но с некоторых пор эти удары повторяются слишком часто. Кажется, что гигантский молот работает поблизости. Удары следуют через равные промежутки времени. С ужасом видят путешественники, что к «Фоке» подплыла ледяная скала, превосходящая своими размерами все другие, стала у борта и, методически, плавно раскачиваясь, таранит корабль. Ее величина, а также и то, с какой легкостью она раздавливает тяжелые брусья подвесы. – все это слишком выразительно, чтобы люди на «Фоке» не подумали о грозящей им гибели.
А в четвертом часу ночи происходит необыкновенное чудо: «Фока», так крепко стоявший на мели, что никакими ухищрениями не удавалось его сдвинуть, вдруг плавно качнулся и пошел! Это сделала льдина, на которую все смотрели с ужасом, – она столкнула корабль с места.
Нежданая радость. Но теперь надо приниматься за новую работу. Нужно убрать якорь, подобрать тросы, заброшенные на лед, Нужно делать промеры глубины, чтобы снова не сесть на мель.
Команда валится с ног от усталости. Седов приказывает всем итти спать, даже вахтенным. Он приглашает членов экспедиции заменить матросов. «Фока» медленно отходит от рокового места, подвигаясь в сторону баркаса. На глубине пяти сажен бросают якорь. Но без команды тяжелого баркаса не поднять. Жизнь на корабле затихает до утра.
На следующий день, 21 сентября, доктор Кушаков устроил в кают-компании концерт граммофонных пластинок духовного содержания. Он заводил их одну за другой со строгим лицом – это целое богослужение по случаю двунадесятого праздника рождества богородицы. Члены экспедиции выходили из своих кают к завтраку и молча слушали музыку Кушакова. После завтрака Седов собрал команду и в шлюпке отправился выручать баркас. Но только он отплыл от судна, как снова в проливе началось скопление льда. Вместо того чтобы стаскивать баркас в воду, пришлось собственную шлюпку подымать на лед. Полыньи исчезали одна за другой, и вскоре между «Фокой» и баркасом остался только лед – неровный, местами рыхлый, а кое-где покрытый грядами торосов. По такому льду Седов с матросами возвращались на судно. Они толкали и тащили по льду свою шлюпку. Несколько человек – в их числе Седов – приняли сомнительной приятности ванну, провалившись под лед. На «Фоке» развели машину и двинулись навстречу команде Седова. Когда путники подымались на борт, уже наступил вечер.