– Приспустить кормовой! – скомандовал он.
Флаг медленно опустился. Маленькая пушка «Фоки» выстрелила два раза. Все обнажили головы. Мыс Флора с памятником погибших полярников остался за кормой.
Для Седова эти минуты полны были волнующего значения. После года мытарств он достиг этих островов, о которых мечтал десять лет. Были трудны петербургские льды – он преодолел их. Казалось невозможным плыть к Земле Франца-Иосифа без топлива – он поплыл, и невозможное свершилось. Теперь ему хотелось верить в исполнимость того, что стало единственной целью его жизни. Предстоял решающий штурм. Помощи ждать было больше неоткуда. С шапкой в руке он стоял на мостике своего старенького корабля, смотрел на уплывающий за корму мыс, и на его глазах матрос-рулевой заметил слезы.
«Фока» снова пошел на север, тратя последние пуды топлива, чтобы пробиться по возможности дальше, но очень скоро встретились льды, которые не под силу были кораблю.
19 сентября «Фока» зашел в маленькую безыменную бухту острова Гукера. Был бы в трюмах уголь, «Фока» еще поборолся бы, и, может быть, маршрут будущего похода к полюсу оказался бы короче на сотню-другую верст.
Но топлива не было. Седов поставил корабль на грунт близ берега. С борта на берег перебросили трап. Бухта получила название Тихой. Этим новым географическим именем помечен был приказ Седова № 21. В нем он фиксировал координаты зимовки – 80 1/3° северной широты и 53° восточной долготы, поздравлял команду с успешным завершением плавания, в котором «встретилось столько льду, сколько ни одна экспедиция, кажется, не встречала его (пояс шириною в 3½°)», и, между прочим, отмечал, что члены экспедиции «отбросили свои личные интересы в сторону» и сплотились «в одно единодушное целое на пользу дела экспедиции и на радость родине».
В конце приказа Седов говорил своим спутникам: «Желаю счастливой, тихой зимовки» >{58}.
I
Седов в конце своего пути: 82° северной широты, Земля Франца-Иосифа, палатка, которую ветер, неугомонный норд-норд-вест, рвет и хлещет с пьяной, бешеной силой.
Холодно… Справа спит Линник, слева Пустотный. Матросы придумали такой порядок, чтобы ему было теплее. Он не ошибся, выбирая себе спутников.
Приступ кашля. Кашель сухой. В сознании возникает детство: Кривая Коса, высушенная жарким солнцем, белесое, гладкое море, и он бежит, рыженький рыбацкий мальчишка, босиком по сухому, размолотому временем, колючему песку. Ракушки, словно истолченные в ступе.
Горячий, сухой песок в горле. Кашель, болит грудь.
А мороз все крепче. Плохо болеть бронхитом, когда Цельсий показывает минус 35. Или это не бронхит?