Миллан повернулся к Алену и громко, отчетливо сказал:
– В то же время я не позволю никому провоцировать сослуживцев. Внутренние распри ни к чему хорошему не приводят. Не хочу, чтобы на поле битвы валялись трупы с дырками в спине. Надеюсь, все усвоили этот урок. Больше никого предупреждать не буду. Вопросы есть?
Наемники угрюмо смотрели на канотца. Настроение у воинов было ужасное. Пожалуй, лишь сейчас они поняли, в кого их превратили. Лайн от бессильной злости до крови прокусил нижнюю губу.
– Прекрасно, – вымолвил Ярис. – Вижу, моя речь не было напрасной. Теперь можете отдыхать. Нам предстоит длительное путешествие. Что уже неплохо. Без моего разрешения к оружию не прикасаться.
Волков, Стенвил и Шелтон зашагали к кроватям. Кавенсон и Клертон шли сзади. Корзанец буквально рухнул на постель. Лицо Лайна неестественно побелело, в глазах застыла смертельная тоска.
– Да плюнь ты на этого гада Блекпула, – проговорил Эрик. – Его предположение – полный бред.
– А если нет? – Стенвил резко поднял голову. – Представь, я высаживаюсь в родном городе, сжигаю дома, убиваю мать, отца, друзей. Предательство – самое страшное преступление. Моя жизнь того не стоит.
– И чего ты добьешься? – пожал плечами Брик. – Пожертвуешь собой ради высоких идеалов? Уверен, никто не оценит твой геройский поступок. Несчастных людей безжалостно истребят другие солдаты.
– Зато моя совесть будет чиста, – сказал корзанец. – Я хоть что-то сделаю для страны…
– Совесть? – язвительно спросил Кавенсон. – А почему ты о ней не думал, когда стрелял в мутантов на болотах Унимы? Они ведь тоже защищали жен, детей. Не поздновато вспомнил о человечности?
– Свиды – дикари и бандиты, – возразил Лайн. – Негодяи получили по заслугам.
– Ерунда! – воскликнул окрианец. – Где гарантия, что мутантов не оклеветали? У графини Торнвил мощный пропагандистский аппарат. Средства массовой информации кого угодно введут в заблуждение. Не тешь себя напрасными иллюзиями. Сержант прав, попав в лагерь Энгерона, раб неминуемо становится убийцей. На душе каждого из нас немало грехов. Их уж не отмолишь и не смоешь кровью.
Признаться честно, никто из бойцов не ожидал подобного напора и натиска от молчуна Брика. Кавенсон крайне редко участвовал в спорах. Обычно он вставлял одну-две короткие реплики. Сегодня его прорвало.
– Я тоже не испытываю восторга от того, что мне придется делать, – произнес окрианец. – Но решение уже принято. Мы выдержали испытания нулевого уровня и успешно сдали экзамен. Глупо теперь пенять на судьбу. Ты мог покончить с собой гораздо раньше, однако предпочел бороться до конца. Вот и борись!