– А скажите, пожалуйста, как по английски талия?
Сидней отвечал.
– Это вы говорите о женской талии. А как говорится – девичья талия?
Сидней находил выражение.
– Произнесите, пожалуйста, фразу: красивый бюст.
Сидней не сразу понимал вопрос. Лизи бесцеремонно показывала на свои округлые девичьи груди.
– Красивый бюст. Понимаете? Красивый бюст!
После таких «занятий» у Джэксона кружилась голова, словно он хлебнул глоток крепкого виски. «Черт возьми, – думал боксер, – только бы не влюбиться!»
В семье Щепкиных Джэксон чувствовал себя превосходно. Если так будет всегда, можно подождать окончания войны. Он мысленно благодарил американского посла за внимание и заботу. Бесспорно, тот знал, куда пристроить безденежного соотечественника.
2
Джэксон больше месяца пользовался популярностью у богатых ташкентцев. Но постепенно страсти утихли, мода прошла.
В беседах за роскошными обедами постепенно выяснилось, что Сидней из бедной рабочей семьи, что он в России не в качестве богатого путешественника, а просто как пострадавший от войны: у него нет денег вернуться на родину кружным путем через Китай… Интерес к нему ослабел. А когда на одном вечере Сидней стал рассказывать своим новым знакомым о том, что он был боксером, известным боксером, одна собеседница, пожилая дама, спросила соседку:
– А что такое – боксер?
– Милая, это вроде гладиатора. Люди выходят на помост и бьют друг друга на потеху зрителей.
– Какой ужас!..
– Милая, нечему удивляться. Ведь он – плебей!
Джэксон, не понимавший по-русски, догадался, о ком они разговаривают. Слово «плебей» не требовало перевода. От стыда и неловкости у Сиднея покраснели уши, словно его, как мальчишку, уличили в чем-то нехорошем.
Семья Щепкиных спровадила американца назад к чиновнику по делам просвещения, а Алексей Васильевич, в свою очередь, ссылаясь на болезнь жены, переселил Джэксона в дешевую гостиницу.
Попытка устроить Джэксона в учебное заведение учителем английского языка тоже не удалась. Нашлись противники.
– У него нет должного образования! – ехидно замечали преподаватели иностранных языков, почуявшие в американце опасного конкурента.
В конце концов, Джэксону удалось пристроиться домашним учителем в семье бельгийского чиновника, представителя Брюссельской компании, владевшей трамвайным парком Ташкента.
Плата за уроки была настолько мизерна, что ее едва хватало на полуголодную жизнь.
Недавние знакомые, те, что гордились им и считали большой честью видеться и беседовать с американцем, теперь при встречах не подавали руки, спешно проходили мимо.
3
Дружба Джэксона с переводчиком Юрием Козловым продолжалась недолго. Она вскоре оборвалась – Юрий был арестован. Это произошло весной, когда вслед за миндалем расцвели персиковые и урючные деревья и сады Ташкента оделись в бело-розовый душистый наряд.