Тэди, с трудом сдерживая рвущийся наружу восторг, заглянул в лицо патрона:
– Ну как, мистер Норисон?
Тот сохранял невозмутимое спокойствие. На его круглом лице, в маленьких глазах, во всем облике можно было увидеть скорее равнодушие, чем заинтересованность. Но Тэди хорошо знал повадки своего патрона. Равнодушие и спокойствие говорили о том, что Норисон уже заинтересовался. Ведь не зря же он торчал все дни на состязаниях! Мистер Норисон не сразу ответил на прямой вопрос. Он помолчал, не спеша полез в карман, достал сигару. Тэди поднес ему огонь. Сделав глубокую затяжку, Норисон вытащил чековую книжку и ответил вопросом:
– Сколько?
У Тэди прыгнуло сердце. Он оценивал Джэксона выше других. Обычно за способного молодого боксера он получал двести-триста долларов. За Джэксона он намеревался взять не меньше пятисот. Такие таланты – редкость! Однако, зная скупость Норисона и его привычку торговаться, выдохнул одно слово:
– Тысячу!
И тут же испугался своей дерзости. Уж слишком, показалось, много запросил. Еще, чего доброго, мистер Норисон обидится. Тэди хотел было добавить, что он запросил приблизительно, что, мол, он, мистер Норисон, большой знаток бокса и сам знает цену Джэксону, но сказать этого не успел. Взглянув на мистера Норисона, он так и застыл с полуоткрытым ртом. Патрон молча выписал чек и протянул Тэди.
– Получайте.
У Тэди екнуло сердце. Он держал в руках чек на тысячу долларов, а в душе зрело ощущение опустошенности, словно его грубо и нагло провели, обворовали. Он негодовал сам на себя, на свою опрометчивость. Черт возьми, почему он так мало запросил?
1
Утром, едва переступив порог мастерской, он сразу оказался в центре внимания. Его обступили, расспрашивали, поздравляли. Один из парфюмерных наборов, который вручили ему за первое место, поплыл по рукам. Женщины нюхали одеколон, рассматривали крем, мыло, вертели в руках и с видом знатоков говорили о качестве пасты. Джэксон тут же раздарил все содержимое картонной коробки. Эвелин досталось туалетное мыло, отлитое в форме боксерской перчатки. Сидней сам выбрал для нее подарок.
– За работу. Трусы, что ты шила, так и ошарашили публику. Здорово!
– Если надо, еще сошьем! – нежно улыбнулась она.
– Нет, спасибо. Больше клоуном быть не собираюсь. Хватит!
– Сид, ты что ей дал? – Рита увидела в руках подруги мыло.
– Думаешь, если тебе твои перчатки в любом виде приятны, так и девушке тоже? Ей одеколон, духи нужны, а не это!
Джэксон недоуменно поднял брови. Как же он не подумал об этом? Но Эвелин стала утверждать, что фигурное мыло – ее мечта. И попросила еще отдать ей коробку: