В зале наступила гулкая тишина.
Судья взмахнул рукой:
– Раз…
Джэксон, не оглядываясь, пошел в дальний нейтральный угол.
– Три… Четыре…
Ульсар не шевелился.
– Шесть… Семь…
Негр открыл глаза. Попытался приподняться на руках, но ослабевшие руки не держали. Он снова упал.
При слове «аут!» Джэксон кинулся к поверженному противнику и хотел помочь ему подняться. Но Ульсар, с ненавистью взглянув на Сиднея, грубо оттолкнул его руку.
– Проклятые белые!..
Собрав остатки сил, Ульсар сам поднялся на ноги, перелез через канаты ринга и, шатаясь, пошел в раздевалку. Вслед ему неслись ругань, свист и улюлюканье балтиморцев, которые ставили на негра и теперь шумно выражали свое недовольство.
8
В тесной раздевалке Сиднея встретил Норисон.
– Прелестно, мальчик! Ты показал себя мастером!
– Я старался, мистер Норисон.
Джэксон устало опустился в кресло. Максуэлл поспешно расшнуровывал перчатки.
– Пальцы в порядке?
– В порядке, – Сидней размотал бинты и с удовольствием пошевелил вспотевшими пальцами.
– На, выпей, – тренер протянул стакан.
От кислоты во рту стало приятно. Лимонный сок действовал освежающе. Джэксон закрыл глаза. Черт возьми, за что его возненавидел этот негр? Что он ему сделал? Бокс есть бокс, и, даже проиграв, нужно оставаться джентльменом.
– Душ или ванну? – спросил тренер.
– Теплый дождик, Мики.
Максуэлл пошел настраивать душевую установку.
Норисон, потирая от удовольствия руки, прохаживался по комнате. Еще несколько таких поединков, и имя Джэксона будет стоить дорого. С улицы донесся какой-то шум. Норисон остановился у окна.
– Ого! Балтиморцы не прощают поражения.
Сидней кинулся к окну. В бледном свете уличных фонарей было видно, как несколько полисменов сдерживали разбушевавшихся балтиморцев. Смяв блюстителей порядка, толпа кинулась за человеком, который делал отчаянные попытки догнать уходящий трамвай.
У Джэксона екнуло сердце. Он узнал его:
– Это Ульсар! Надо помочь ему!
– Как же! Только сунься. Они убеждены, что негр продался.
– Но это же неправда!
– Пойди растолкуй им! За потерянные доллары они кому угодно голову оторвут. А уж негру…