— Кое-кто находил странным, — откровенничал он в 1979 году, — что когда президент Бакр звонил мне по телефону и просил меня войти в его кабинет, я отказывался это делать, пока меня не объявлял адъютант. Я придаю значение этому кодексу поведения, и это не говорит о моей слабости: это источник силы.
У Саддама были причины, чтобы оставаться в тени. Для него Бакр все еще был абсолютно необходим. Тогда как президент не был достаточно хитрым или могущественным, чтобы заставить целеустремленного Саддама свернуть с его пути вперед, Бакр, с его безупречным революционным прошлым, гарантировал своему заместителю респектабельность и престиж, которых у самого Саддама не было. Это был мощный щит, за которым Саддам мог отбросить страхи о возможных соперниках и осуществлять свою политику практически бесконтрольно. Если нужно было делиться блестящими успехами, то все знали, кто был «сильным человеком в Багдаде». Если же что-нибудь шло не так, всегда можно было обвинить высшее руководство.
Надежно защищенный этим удобным прикрытием, Хусейн мог обдумывать и проводить в жизнь свою долгосрочную стратегию. Само собой разумеется, первым пунктом его повестки дня было дальнейшее укрепление его позиции в партии и в вооруженных силах. В январе 1977 года к Региональному управлению присоединились десять новых членов, принеся Саддаму надежное большинство в 14 сторонников из 21 члена. Через семь месяцев все члены Регионального управления вошли в Совет Революционного Командования, значительно укрепив власть Саддама внутри основного управляющего органа страны. В процессе этих изменений Саддаму удалось устранить еще одного мощного врага — доктора Из-зата Мустафу.
Доверенное лицо президента Бакра, Мустафа вошел в СРК в ноябре 1969 года и занимал несколько постов в кабинете, последним из которых был пост министра местного управления. Официальным предлогом для его устранения, которое произошло вместе с устранением другого соперника — члена Регионального управления Фулайиха Хасана аль-Джасима, была «неспособность справиться с обязанностями члена Совета Революционного Командования и пренебрежение своими партийными обязанностями». Их обоих обвинили в слишком мягком отношении к участникам ожесточенных шиитских демонстраций в начале того года, но обвинение было просто предлогом. Трибунал, в котором они заседали, приговорил 8 шиитских руководителей к смерти и 15 других к пожизненному заключению — вряд ли этот приговор можно назвать мягким. Более того, вскоре после суда Региональное управление подтвердило, что приговоры отражали линию партии, которая намерена приговаривать к смертной казни только зачинщиков беспорядков. Кроме того, в дипломатических кругах Багдада все знали, что Мустафа и аль-Джасем вообще возражали против организации суда, и что их назначили судьями по замыслу Саддама, чтобы потом дискредитировать. Сделав это, Саддам не только устранил двух личных противников с политической сцены, но и лишил Бакра двух верных защитников, таким образом еще больше изолировав президента и проложив себе дорогу к президентству. Как и прежние впавшие в немилость конкуренты Саддама, Мустафа был убит приблизительно через три года. Просто лишить соперников власти Саддаму было недостаточно. Помня о том, что Касем и Ареф проявляли мягкость и не уничтожали противников, а последние потом одерживали верх, Саддам не хотел повторять эту ошибку.