От этого малого нет никакого толка. Лишняя обуза в отряде. Не будь он безвреден, стоило бы подумать о том, как избавиться от ненормального.
Впрочем, строить планы на будущее, когда через час с небольшим умрешь, – не лучший способ провести оставшееся время. Гоблин выкинул из головы мысли о Карте, переключившись на Принца. Сейчас судьба отряда зависела от того, смогут ли два человека достичь Мефисто. Поэтому все внимание было приковано к ним.
Вначале казалось: проблем не возникнет. Хотя и медленное, но все же уверенное продвижение вперед внушало надежду. При такой скорости через пять-семь минут можно оказаться на той стороне. Еще от силы двадцать минут на переправу по веревке – и отряд будет спасен.
Первые двадцать шагов и правда дались на редкость легко. Я даже успел подумать, что это будет не так сложно, как показалось вначале. И поделился мыслями с другом.
Оказалось, радость была преждевременной. Вскоре начался сущий ад.
Острый обломок продырявил подошву и впился в ногу. Я непроизвольно дернулся, а встревоженный Свен спросил, что случилось.
– Ничего. Пока еще ничего.
Это было истинной правдой. До тех пор, пока подошвы держались, ничего страшного не произошло.
– С тобой все нормально? – В отличие от меня Свен чувствовал себя не в своей тарелке, путешествуя над пропастью.
Во избежание головокружения он старался смотреть не вниз, а вперед, но получалось это с трудом. Взгляд постоянно соскальзывал к дну пропасти, обладающему странной притягательной силой.
– Да. Со мной все нормально. Очередной болезненный укол – и я вновь дернулся.
– Ты…
– Держись крепче и меньше болтай. – Я не хотел обидеть Свена.
Вспышка раздражения была вызвана реакцией на боль.
– Ладно, как скажешь. – Он замолчал.
Мы продолжали путь дальше, и каждый новый шаг давался труднее, чем предыдущий. Если раньше казалось, что я наступаю на гвоздь, то теперь – на морского ежа. При каждом шаге сразу несколько иголок впивались в подошву. Вскоре в сапогах скопилось достаточно крови, чтобы ноги начали хлюпать в горячей жиже. После чего идти стало почти невозможно.
Я наивно полагал, что хуже быть не может. И ошибался. Это было только начало. Не боль, а всего лишь преддверие. Легкая разминка перед основным действием.
– Ты вообще можешь идти? – Свен никогда не обижался подолгу.
Когда разговариваешь, отвлекаешься – и переносить боль легче. А может, просто так кажется…
– Могу, пока еще могу. «Лошадка» не так устала, как выглядит. Я притворяюсь.
– Да, помню, как в детстве ты тащил меня от старой мельницы до реки и обратно. Уже на полдороге я решил, что ты спекся.