- Он иногда занимался исследованиями, не так ли?
Хорманн едва не вздрогнул. Его взгляд медленно перешел на лицо Сейрона - оно выражало любопытство. Он пожал плечами.
- Действительно. Время от времени.
- Я слыхал, что он занимал крупный пост еще при Малере...
Хорманн поднял столик и перенес его в гостиную.
- Да, - ответил он. - Он не терял связи со столицей. Но политика его не очень интересовала... А столик хорош. На него и Генрих VIII с удовольствием поставил бы бокал вина.
- Как, впрочем, и сир Жан де Бомон де Серв! - расхохотался Сейрон, направляясь в сторону кухни.
- Дедуля, - крикнул вслед ему Хорманн. - А сколько раз в день вы обычно едите?
- Не называйте меня дедулей! Я всегда был холостяком... Обычно ем раз в день. В полдень. В саду приятно устраивать пикник.
Хорманн промолчал. Он подошел к окну. Небо побелело от жары. В тишине прогудел шмель и исчез в лопухах. Хорманн уставился на цоколь статуи. И вдруг ощутил нетерпение от желания приступить к делу.
Он заглянул в кухню.
- Пока вы готовите пир, я займусь лошадью.
- Не пользуйтесь насосом. Он давно не работает. Зачерпните воды из колодца. Насчет овса не знаю. Трактора его не едят...
Хорманн пересек прихожую, вышел на солнце. Ветер вздымал фонтанчики пыли. Лошадь давно перебралась в тень амбара.
Хорманн пересек двор, распахнул ворота. Внутри ржавел трактор. Покрытый толстым слоем пыли, он выглядел вполне целым.
"Странно, что он никому не приглянулся. Даже Сейрону. Впрочем, смыслил ли тот в технике?"
Он вышел за лошадью, завел ее в темный угол позади трактора. Бросил взгляд в открытые ворота. Двор был пуст. Сейрон готовил завтрак следовало управиться за несколько минут.
Хорманн вернулся к лошади. К седлу были приторочены два кожаных мешка. Он расстегнул их и извлек дюжину стекляшек и катушку с проводом. Положил все на землю и снял с лошади седло и уздечку. Потом отделил от нее удила и поместил рядом со стеклянными вещицами и проволокой.
Затем приступил к работе. Движения его были быстры и точны - тренировки не прошли даром. Он не имел права на ошибку. Но в душе таился страх перед тем, что произойдет в случае неловкого движения.
Он укрепил четыре стекляшки на стене, а остальные соединил проводом, сверкающим словно золото, когда на него падал случайный луч солнца.
Расслышав звон посуды, выглянул наружу и улыбнулся.
Потом быстро укрепил странную сетку на стене. Взял удила. Что-то щелкнуло, предмет вывернулся наизнанку и занял место в центре рукотворной паутины. Наконец Хорманн остановился. Лицо его истекало потом, а одежда, казалось, прилипла к коже. Он уже отвык от жары и давно не жил в таком напряжении, как последние дни.