— Я собрал вас, господа, чтобы сообщить пренеприятное известие — к нам едет ревизор, — сообщил генерал Крашенинников.
На чем цитирование классики и закончилось. Потому что командиры не читали Гоголя и не знали, что надо удивленно вскрикивать: «Как ревизор? Почему ревизор?»
Они сказали проще и доходчивей:
— Вот ни… — в том смысле, что не ждали не гадали и на тебе — едет какой-то ревизор.
— И за каким… он вообще такой нужен…
— Чтоб их всех!..
В хозяйство генерала Крашенинникова решил нагрянуть с инспекцией не кто-нибудь, а вновь назначенный Заместитель Министра обороны. Как будто других частей ему мало.
— Значит, так — территорию прибрать, личный состав помыть, сапоги почистить, воротнички подшить, — приказал генерал. — И вот что еще, проведите строевые занятия, что ли. А то отвыкли строем ходить. Ясно?
— Так точно!
Ладно, хоть траву и деревья красить зеленой краской не заставил. А то некоторые не в меру ретивые командиры умудряются каждый листочек, каждый стебелек…
— Может, шашлычки сообразить? И баньку? — предложил кто-то.
— Отставить шашлычки, — сказал, как отрезал, генерал.
— Почему?
— Потому что перебьется!.. Прибрать вверенную нам часть — это одно, а спинку начальству мочалкой драить — увольте. Лета не те!
Командиры уважительно взглянули на генерала. Крут старик, ни перед кем не гнется! Такого хоть перед Министром во фрунт поставь. Он и Министра пошлет…
Два дня спецназовцы долбили плац подошвами прыжковых ботинок, отрабатывая строевые команды, поворачивались «напра-во», «нале-во», «кру-гом» и хриплыми голосами орали песни.
В среду утром возле КПП остановилась машина Замминистра. Генерал его возле шлагбаума не встречал, генерал ожидал в штабе.
Куда и поехала машина. Ну не возвращаться же было.
Дежурный по части сошел с крыльца, вскинул к голове ладонь и лихо доложил, что в части никаких происшествий не случилось, шагнул в сторону, давая возможность инспекции пройти в штаб.
Генерал сидел до последнего, до момента, пока Замминистра не открыл дверь его кабинета.
— Чего не встречаете? — спросил он.
— Навстречу начальству бросается тот, у кого совесть нечиста. А у меня с этим делом все в порядке. Замминистра, не дожидаясь приглашения, сел.
— Что показывать будете?
— Все, что вам угодно.
Нелюбезен был генерал. Может быть, еще и потому, что нового Замминистра не знал и, как водится, ничего доброго от него не ждал.