— «Одиннадцатый» занял исходные…
Началась нормальная, как где-нибудь за линией фронта, боевая работа.
Жизнь директора, его распорядок дня, привычки, маршруты, контакты были взяты под контроль.
«Семь ноль пять. „Объект“ поднял жалюзи в номере на втором этаже гостевой дачи. В номере был один. Планировка номера…»
«Семь тридцать. „Объект“ завтракал на первом этаже, в „синем“ зале за третьим столиком от входа. За столиком был один… Наблюдение велось через полупрозрачные шторы шестого по главному фасаду окна…»
«Семь пятьдесят пять. „Объект“ вышел на крыльцо дачи, где курил три с половиной минуты… В семь пятьдесят девять сел на заднее сиденье слева в машину „Волга“, номерной знак…»
«Восемь двенадцать. На территорию завода через восточные ворота въехала машина „Волга“, номерной знак… „Объект“ вышел из машины через левую заднюю дверцу… Дверь в заводоуправление открыл сам…»
«В восемь пятнадцать „объект“ появился в приемной, подошел к столу секретаря, где находился пятьдесят секунд, после чего проследовал в кабинет…»
Судя по всему, «объект» был «лох» — у него отсутствовала обученная охрана, бронированный лимузин, не было никаких, даже самых элементарных, представлений о «технике безопасности»… Он «подставлялся» по десять раз на дню — сам открывал жалюзи и двери, выпирался с сигаретой на крыльцо, торчал возле окон…
С таким, если что, возни не будет… Он либо быстро капитулирует, либо…
* * *
В кабинете нового директора Заозерского завода вновь раздался звонок:
— Мы бы хотели вернуться к разговору об возобновлении прекращенных вами поставок.
Наблюдатель, засевший на чердаке, увидел, как директор недовольно поморщился.
— Кто это? Да кто это, черт возьми! В объективах бинокля директор молчал, он лишь активно шевелил губами и жестикулировал. Говорил с ним совсем другой, который его не видел, человек. Один — говорил, другой — наблюдал.
— Мы хотим знать, что вы решили?
— Я решил послать вас подальше! Сказать куда или сами знаете?.. — Директор в раздражении бросил трубку на рычаги.
Наблюдатель отметил крайнюю степень раздражения «объекта».
Директор бросил трубку, выругался… И очень спокойно подумал — в идеале они должны наблюдать за ним, за его передвижениями, за его реакциями, где-нибудь оттуда, с той или той пятиэтажки. И должны слушать, кому он будет звонить и что говорить.
Ну пусть смотрят и пусть слушают, если, конечно, смотрят и слушают…
Директор вызвал своего зама и долго о чем-то кричал — показывая пальцем на прямой телефон.
Потом он успокоился. Очень быстро успокоился. Слишком быстро… И занялся текущей работой.