Зое стало веселее. Она стояла между Реней и Валей, повторяла все за Сергеем Петровичем и поглядывала на стоявшую перед нею Инну. Реня и Валя тоже поглядывали на нее, подмигивали друг дружке и улыбались. В самом деле смешно выглядела неповоротливая Инна. Звучит команда руки кверху, все давно подняли, а у Инны пальцы еще дотрагиваются до носков туфель. Команда руки опустить, а она еще только поднимает. А начали бег на месте, никак не могла попасть в ногу.
Десять минут смеха, и снова за работу. Какое-то время после зарядки Зое работается веселее, а потом снова начинает поглядывать на часы: ждет обеда. А после обеда ждет конца рабочего дня. Зато вечером — знакомая остановка автобуса у рекламного щита, здесь будет ждать ее Женя, у него уже есть билеты в кино.
Поначалу Зое было не по себе, что она ходит на свидания с женатым парнем, а потом как-то перестала об этом думать. С каждым днем Женя становился ей все ближе, ей нравилось слушать от него, какая она красивая, что ему так нужна ее дружба. При этом Женя всегда вздыхал, и ей казалось, что он чего-то недоговаривает.
Зое хотелось думать, что он чего-то недоговаривает о своей жене. «Наверно, она у него некрасивая, злая женщина, — думала Зоя. — Наверно, она не любит Женю, не хочет ехать к нему, не понимает, как ему тоскливо одному».
Зоя воображала себе, как они будут с Женей сидеть в зале кино, как он будет все время держать ее руку в своей, а потом провожать домой и говорить ласковые слова. От таких мыслей время шло быстрее, и Зоя с радостью в них погружалась.
В конце рабочего дня захрипел репродуктор, словно прочищая голос.
— Пускай бы мою любимую поставил, — вздохнула Валя.
Но по радио послышалась не музыка, секретарь комсомольского бюро Степан Шугалов передавал объявление.
— Внимание, внимание, — говорил Степан, — сегодня после работы объявляется субботник по посадке деревьев на территории завода. На субботник выходит первый сборочный цех. Собираться около первого корпуса.
Степан повторил объявление еще раз, потом зазвучала музыка. Загорелась красная лампочка конвейера и лента двинулась, поднося новые комплекты к рукам работниц. Лента плыла медленно, словно под музыку вальса, которая звучала из репродуктора. Потом лента остановилась, но Зое казалось, что она все еще плывет.
«Субботник… а как же кино… У Жени сегодня выходной, он будет ждать меня…»
— А знаешь, Реня, во дворе часового завода нельзя сажать тополя, — слышит Зоя Валин голос.
— Знаю, — отвечает Реня. — Когда тополя зацветают, летит пух. Нельзя, чтобы он попадал в цеха завода, потому и не сажают.