— Конечно, он не заинтересован посвящать дочь в свои интимные дела.
Эллочка сразу завела роман с одним из учеников Дау, приезжать стала часто. Зигуш приедет — Элла уедет, Элла уедет Зигуш приедет.
Что делать? У всех любовь, у всех романы, а я должна всех их обслуживать! И мне стало тошно! Всему есть предел.
— Корочка, тебе не надоело до сверкающего блеска натирать полы? Я все равно всем рассказываю, что ты так же развлекаешься, как и я, но с большим успехом. Сбилась со счета своих любовников.
— Даунька, в романах друзья дома становятся любовниками жен, а твои друзья — просто зверинец!
— Почему ты молчала? Сам я не догадался. Я посоветуюсь, кого мне пригласить для тебя. И через несколько дней…
— Корочка, задала ты мне работу! Но мне удалось выяснить: есть неотразимый мужчина, он славится на всю академию. Я опросил множество девиц. Все назвали Л… Но спрос на него велик, к нему девицы стоят по нескольку лет в очереди. На завтрашний вечер я кое-кого приглашу, придет и Л…
— Дау, это тот самый Л., который, когда его по просьбе жены ее дяди, генералы, вернули с фронта в Казань, он с вокзала до Казанского университета добирался больше месяца, т. е. дольше, чем шел на фронт? До которого так и не дошел!
— Коруша, это не его вина, его по дороге с вокзала до университета перехватывали девицы.
— Да, к такому верному мужу, как ты, мне только не хватало такого любовника, как Л…
— Ты опять недовольна?
— Даунька, я просто избегаю очередей.
Неотразимый мужчина явно растерялся, когда впервые пришел к нам. Он не понимал, зачем он понадобился Ландау.
Дамы отсутствовали (хозяйка не в счет), танцы тоже отсутствовали. Ужин, легкий светский разговор. Прославленному танцору и кавалеру негде было развернуться. В его глазах был вопрос к Ландау, были цепкость, жадность к успехам. А когда все разошлись, Дау спросил:
— Корочка, он тебе не понравился? Ты совсем с ним не кокетничала.
— Даунька, этот Л. с тебя глаз не спускал. Вероятно, он ждал, чтобы ты с ним заговорил о науке. По-моему, у него большая жадность к спецзаданиям. Он все пытался перевести тебя на этот разговор.
— Да, Курчатов их институт игнорирует, но говорить с Л. о науке мне и в голову не пришло.
Через несколько дней, когда Дау был дома, я отлучилась и несколько раз подряд из автомата телефонной будки набирала наш номер телефона. Услышав голос Дау, я опускала трубку на рычаг. Проделав такую операцию в течение нескольких дней, я достигла цели.
— Коруша, когда тебя нет, раздаются телефонные звонки, по-видимому, адресованные тебе. На мой голос поспешно трубка опускается на рычаг.