— Коруша, неужели ты все это серьезно говоришь?
— Да, я решила это очень твердо!
— А я категорически против! Учеба — вещь серьезная! Работать и учиться трудно. Да и зачем в его возрасте работать? Он перенес такое серьезное заболевание в детстве. Ведь фактически он стал совсем здоровым только последние два года.
— Этого я не могла забыть, но из сына надо вырастить человека, а не «плесень»! Он слишком легко учится! А впрочем, зачем нам спорить. Давай спросим самого Гарика. Ты всегда говорил, что нельзя навязывать родительского мнения.
— Да, конечно, это Гарик должен решить сам. Нельзя ему навязывать родительского мнения.
— Гарик, как ты хочешь: учиться в одиннадцатом классе или с утра работать в химической лаборатории, а вечером учиться в школе рабочей молодежи?
— Разве меня пустят работать в химическую лабораторию?
— Конечно, пустят, ты даже будешь получать свою заработную плату.
— Я очень хочу работать в химической лаборатории.
Потом Дау мне сказал: "Ты не права, Коруша. Ты сыграла на его страсти к химическим опытам".
— Даунька, на мою ошибку укажет только время. Сын — это большая ответственность! Работа и не множко жесткие условия ему не повредят.
— Главное, Коруша, Гарик сам так хочет.
Когда первого сентября ребята — шумные и веселые — неслись в школу, мне стало грустно. А когда первого октября вечером после работы сын уехал на первый сбор в вечернюю школу и вернулся только после 23 часов, я уже ждала его на троллейбусной остановке, жадно оглядывая пустые проходившие троллейбусы.
— Гарик, наконец-то! Почему так поздно? Было много уроков?
— Нет, мама, мы не учились. У нас было только собрание. Оно очень поздно началось.
— Что же вам сказали на собрании?
— Нам сказали, чтобы мы на занятия не приходили пьяными.
У меня просто остановилось дыхание. Хорошо, что Дау этого не слышал. Потом занятия наладились.
Работая со взрослыми в институте, Гарик и сам быстро взрослел. Немного смущаясь, но с большим восторгом, еще детским языком он говорил об отце: "Мама, я слыхал, про папу говорили, что он… это правда?".
— Да, сынуля, наш папка очень умный. Да, сынуля, наш папка очень талантлив.
В этот страшный год, роковой для нас, сын стал понимать человеческую ценность своего отца. У Гарика — день первой получки.
— Мама, мне сегодня в институте дали 20 рублей.
— Да, это твои деньги, первые заработанные.
— А можно мне их потратить на что я захочу?
— Конечно, можно.
— Все?
— Да, все.
Он вернулся с двумя маленькими кожаными футлярчиками, прошмыгнул наверх, к себе в комнату и заперся. Потом я нашла спрятанные футлярчики с какой-то металлической смесью. Он с детства стремился все разобрать на составные части, а потом конструировать по своему усмотрению. Дау скрытой камерой наблюдал за работающим сыном. Как-то, весело потирая руки, он мне сказал: "Коруша, ты и на этот раз оказалась права, Гарик очень преуспевает на работе, его, одного из всех учеников-лаборантов, уже стали допускать к сложным приборам".