Хотя ты и по телефону утверждала, что соскучилась, но я как-то не очень этому верю. А то ты привыкла к моему кроткому нраву и, вероятно, думаешь, что со мной всегда можно потом договориться. Имей в виду, Корунечка, что все это тебе писалось по этому поводу совершенно серьезно, и лучше не пробуй легкомысленно относиться к своему телу. Крепко целую это чудное тело. Дау.
* * *
19. IV.40
Корунька, дорогая.
Насколько я понимаю твой характер, ты, исходя из того, что я долго не писал тебе, уверена в моих успехах. В действительности в этом случае я, вероятно, писал бы каждый день. В настоящий же момент говорить о каких бы то ни было успехах не приходится. Из Катьки ничего сделать невозможно, но что касается Кирки, то освоить ее было бы в общем нетрудно, но, к сожалению, она все-таки недостаточно красива, и делать ее своей постоянной любовницей мне не хочется. Если же освоить ее просто так, то, принимая во внимание, что она, по-видимому, сильно влюблена в меня, мороки не оберешься. Поэтому ограничиваюсь изучением фигуры.
В общем, очень трудно. Когда подумаешь, просто удивляешься, как это такая чудная особа, как ты, может любить меня. Крепко целую самую любимую Корочку. Дау.
* * *
Ленинград, 21.IV.40
Корунька, золотая моя. Не знаю, успеешь ли ты уже получить это письмо до моего приезда, но мне очень хочется написать тебе. В первую неделю, когда не видишь тебя, то как-то тоже лень писать, а потом начинает тянуть к тебе, и сейчас мне очень приятно думать, что приедешь в Москву и опять будет Корушка под руками (и в буквальном и в переносном смысле слова).
Мои дела не особенны. Изучаю Килечкину фигуру, которая, к сожалению, далеко уступает твоей, но осваивать ее полностью не собираюсь. Вообще я какой-то неудачник.
Крепко целую дорогую девочку, которая даже не может вообразить, как я сильно ее люблю. Дау.
* * *
Москва, 21.IV.40
Дорогая моя девочка.
Еще только шесть дней, как от тебя нет писем, а мне уже кажется, что прошла целая вечность. Когда я облизываюсь на какую-нибудь особу, я всегда вспоминаю про Корушку, например, что у ней грудь лучше или про серые глазки. А ты, когда прижимаешься к субъекту, то вовсе и не думаешь о Дау. Вообще вся разница между нами в отношении к «другим» — это то, что я честно говорю, а ты хитро привираешь. А твою любовь ко мне и сравнить нельзя с моей любовью к тебе. Ведь если бы меня не было, то ты сразу нашла бы сколько субъектов.
* * *
23. IV.40
Письмо задержалось, так как я несколько прихворнул. По-видимому, объелся чем-то. Сейчас уже лучше, и завтра-послезавтра надеюсь быть в полном здравии. От тебя все ничего нет, а уже 8 дней прошло.