Спать уже не хотелось, хотелось просто лежать, телом чувствовать тепло спящей Чайки, смотреть на ее лицо, такое детское, что просто стыдно становится. Слушать чуть заметное дыхание и понимать, что бережешь сон любимой.
Влад еще раз, изогнув шею, глянул на пульт, и его словно ожгло: он запоздало сообразил, что индикатор пси-вектора тоже горит зеленым, а ведь его устанавливали в расчете на то, что корабль будет летать лишь при повышенных значениях пси-вектора! А для Чайки это означает, что из растревоженного инферно лезут фантастические его обитатели. И неважно, что они представляют собой на самом деле, — главное, для волшебницы это смертельно опасно.
Влад крепче прижал спящую девушку, затравленно оглянулся, выискивая таинственную опасность. Чайка медленно открыла глаза.
— Как хорошо! — прошептала она. И лишь затем, почуяв неладное, спросила: — Что-то случилось?
— Пси-вектор шкалит. Как бы твой кракен не выполз.
Чайка проснулась в золотистом коконе, в каком они с Владом прошли через инферно. Он напоминал защитное поле метлы, но был просторней и прямо-таки излучал ощущение покоя и безопасности. Впервые не хотелось немедленно оглянуться и проверить, все ли в порядке. Чайка сладко потянулась, потерлась лицом о Владово плечо, спросила что-то незначащее, и вслед за тем ее сознания коснулось страшное слово «кракен».
Даже сейчас Чайка на мгновение испугалась. Не за себя — за Влада. И еще — за помело, которого в эти мгновения она вовсе не чувствовала. Вскинувшись, Чайка магическим взором обвела окрестности. Страшная плесень, от которой они едва сумели уйти, заливала весь космос, сколько видел глаз. Здесь, где пространство было идеально чистым, плоть кракена не бурлила и не выбрасывала протуберанцы, напоминающие призрачные щупальца, и можно было видеть совершенно ясно, что никакого торжествующего или издыхающего чудища нет и в помине, а есть нечто неодушевленное, не поле и не вещество, но что-то из разряда этих же явлений. Просто это было явление чуждого мира, нездешнее и потому бессмысленно опасное. Лишь у самого корабля, грубого и вещественного, кракен чуть отступал, но и тут его было вполне достаточно, чтобы ведьма не могла прожить и двух ударов сердца. И все же, разглядев врага, Чайка немедленно успокоилась. Влад был в порядке, руки его не дрожали, и душа, настежь открытая перед Чайкой, излучала тепло. Ненависть, рожденная прошлой жизнью, никуда не делась, но она скрылась в глубине и была в эту минуту совсем незаметна. Такому человеку адский пришелец ничего не мог сделать.