«Да, если Риджа Теннера сильно разозлить, он становится очень опасен», – напомнила себе Сабрина, однако он никогда не относился к ней непорядочно, за исключением того злополучного вечера в Санта-Фе. Тогда он… Вспомнив, что тогда произошло, Сабрина поспешно отступила, лихорадочно обдумывая, как от него избавиться.
Ридж без труда угадывал все ее мысли. Сейчас Сабрина была похожа на загнанную в угол кошку, которая ищет пути к отступлению. Ридж набросился на нее, как волна наступающей пехоты.
– На этот раз никто из нас не уйдет отсюда, – прорычал он и сомкнул пальцы у нее на руках с такой силой, что Сабрина едва не вскрикнула от боли. – Я не успокоюсь, пока не увижу, что ты относишься ко мне по-прежнему, что я, как и раньше, возбуждаю тебя, что огонь еще горит…
Ридж крепко прижал Сабрину к себе и с жадностью припал к ее губам, подавляя всякое сопротивление. (Которое обязательно имело бы место, если бы Сабрина могла вздохнуть.)
Однако сопротивляться ему было бесполезно, особенно сейчас. Его руки, подобно стальным клещам, сжали Сабрину. Она не могла пошевельнуться, не то чтобы вырваться. Остатки здравого смысла подсказывали ей, что надо бежать, спасаться, в то время как предательская плоть уже отдавалась во власть ощущениям, которые Ридж пробуждал в ней своей близостью.
И вдруг, так же внезапно, как он схватил ее, Ридж разжал объятия. Рука его потянулась к вороту ее дорогого платья. Пользуясь своим явным превосходством в силе, он начал раздевать ее. В мгновение ока он разорвал на ней платье и сдернул его, оставив Сабрину в ворохе нижних юбок. Обнаженная грудь ее высоко вздымалась. Сабрина потеряла дар речи от подобной наглости, но была не в состоянии остановить Риджа.
Покончив с платьем, он не церемонясь подхватил Сабрину на руки и крепко прижал к себе. Сабрина смотрела на него так, будто у Риджа выросло по лишней руке с каждой стороны. Она не могла поверить, что он ведет себя как насильник!
Но вот Ридж поднял ее на руки и они оба очутились на кровати. Прежде чем Сабрина успела выпутаться из всех своих юбок, сильные руки Риджа обхватили ее за талию, не желая расставаться с добычей.
Опять послышался звук разрываемой ткани, и в следующее мгновение Сабрина лежала перед ним на кровати совершенно обнаженная. От своего бессилия она пришла в неописуемую ярость. С ней в жизни еще никто так грубо не обращался! И если бы не спящий в смежной комнате младенец, она бы сейчас завизжала во всю силу своих легких. Будь он проклят! Да кто он такой вообще? Глава Вашингтона? Какое право он имел врываться к ней в номер, выдвигать какие-либо требования, рвать ее дорогую одежду, словно это были тряпки!