Памела почувствовала свою невероятную власть. В минуту назревшей необходимости она выполняет долг перед дядей вместо Миранды и Мэг. Она успокаивает старика, которому, по-видимому, осталось не так уж долго жить. Только что она уже спасла его от этого дьявольского зелья, отпив часть жидкости из его стакана, а затем и вовсе отодвинув его. Крепко прижимая к груди его голову, она целовала его ужасную, лоснящуюся от пота лысину, думая о том, как все это невинно выглядит. А в это время правая рука дядюшки, отцепившись от ее талии, сползала все ниже и ниже.
Мэг и Миранда играли с маленьким сыном миссис Дженкинс, которая отлучилась в кино. Несмотря на страшную жару, мальчик умудрился так простудиться, что каждый раз, когда он пробовал сосать свой палец, он совершенно не мог дышать. Мэг натирала ему грудь камфорным маслом, в то время как Миранда читала вслух свою собственную детскую книжку. Обе девочки очень хорошо вошли в роль: Мэг представляла маленького Адриана отверженным сиротой, а себя и Миранду сестрами по сиротству, вынужденными прозябать в этом жестоком мире. А Миранде все происходящее напоминало сцену из спектакля «Флорентийский соловей» и мешало сосредоточить свое внимание на пациенте.
Мальчик почти было заснул, когда неожиданно из комнаты дяди Седрика послышались душераздирающие крики. Ребенок, мигом проснувшись, уселся на кровати, выпрямившись, как струна, и заорал. Выронив книгу, Миранда воскликнула:
– Это же дядя Седрик!
Как бы продолжая начатую мысль, Мэг подхватила:
– Неужели и он тоже умирает!
Бросив Адриана на произвол судьбы, девочки, выскочив из комнаты, столкнулись с Памелой, которая, рыдая, поднималась вверх по лестнице.
Если бы Мэгги была жива, то, возможно, такого бы никогда не случилось. А уже если бы и случилось, то она непременно бы все уладила. Ни Миранда, ни Мэг, ни дядя Седрик не поняли, из-за чего поднялся такой переполох. Когда приехал отец Памелы, дядя Седрик, всплакнув, сказал:
– Но ведь я только обнял ребенка! Она пришла меня успокоить и…
– Это так вы обнимаете ребенка? – свирепо спросил отец Памелы. – Гладя ладонями голые ягодицы девочки, не так ли? А может быть, вы всегда так…
В эту минуту Миранда, стараясь выручить из беды дядю Седрика, закричала:
– Но ведь он и нас так гладит, правда, Мэг? И что в этом такого? Мы даже не возражаем.
На этот раз отец Памелы пришел в неописуемую ярость. Не тратя лишних слов, он настоятельно потребовал, чтобы девочек отвезли прямо к нему домой уже сегодня вечером. А на следующее утро он позвонил в попечительскую службу.