Чуть было не прыснув от смеха, Мэг возразила:
– Нет, это всего лишь Чарльз Кингслей. Проглотив хлебец, он, прищурив свои глаза, удивился:
– Вот уж не думал, что вы синий чулок, мисс Пэтч. Не в силах сдержать свой смех, Мэг отпарировала:
– Никакой я не синий чулок! Мои родители Эми и Теренс работали в театре на колесах. Показывали пьесы Шекспира ребятишкам окрестных школ.
– О, я помню такую труппу, приезжавшую в нашу школу в Эксетере. Такая безобразная игра! Забыл, как называлась эта труппа.
– Не «Уэссекские актеры»?
– Да-да, именно так, «Уэссекские актеры». – Он перестал намазывать маслом жареные ломтики хлеба и уставился на нее так, как будто бы его внезапно осенила какая-то мысль. – Нет, нет, не говори мне ничего… Их звали… Эми… и как его там…
– Эми и Теренс. Это мои родители, которые играли в «Уэссекских актерах» вместе с другими, которые менялись.
– Извини, пожалуйста, Маргарет, я просто не знал, что это были твои родители. Обещай мне не рассказывать им о том, что я тебе сейчас сказал.
– Они бы вряд ли обиделись. Они никогда не обращали внимания на критику, потому что считали, что их призвание – игра. – Пододвинув ему чашку с мармеладом, Мэг добавила: – Да я и так бы не смогла им что-либо передать, потому что они давно умерли. – Стараясь приободрить Сноу, она, улыбаясь, заявила: – Не смотрите на меня так. Все в порядке. Мы жили здесь с Мирандой до пяти лет, только изредка встречаясь со своими родителями. Когда они умерли, мы жили с тетушкой Мэгги и дядей Седриком, которые приходились Теренсу старшими сестрой и братом. – Глядя через голову Питера Сноу, Мэг объяснила: – Это было превосходное время. Но затем они оба умерли, и потянулись ужасные дни. После этого я решила приехать сюда.
Он молча слушал, держа в руках хлебец, глядя на нее как зачарованный. Наконец он тяжело вздохнул:
– Господи, я действительно чувствую себя полным идиотом. Ты должна жить в доме на Рыбной улице, Маргарет. Я хочу этого. Я могу снять любую другую квартиру, где можно будет малевать свои картины. А тебе очень важно…
– …где-нибудь обжиться, – загадочно и дружелюбно улыбнулась она. – Вы знаете, я не могу выкупить дом на Рыбной улице. Идеальным вариантом для меня является здание «Старого магазина». И зачем мне так много комнат? Доедайте свой хлеб и наливайте чай в мою чашку. А пригубить чай можно с другой стороны чашки. – Наполнив свою чашку чаем, Мэг подвинула ее к нему вместе с блюдцем. – Вы можете оказать мне одну услугу?
– Проси Меня о чем угодно. Ты же понимаешь, что мы теперь с тобой друзья. Я даже видел твоих родителей еще до того, как ты родилась.