Так как я не мог сказать, кто мои настоящие родители и где мой дом, большой человек вызвал своего помощника. «Номер Два», - так он его назвал, поэтому буду так же называть его и я в дальнейшем. Номер Два отвел меня в другой дом. Несколько женщин командовали здесь. Дети разного возраста сидели за большим столом. Женщина, которой поручил меня Номер Два, не имела, казалось, определенного возраста. Ее губы давно утонули в ее рту. Она плотно сжимала то, что осталось от них. Маленькие бесцветные глазки смотрели зло и испуганно на все вокруг. Всякое отсутствие фигуры напоминало скорее высыхающую ветку большого дерева, чем
человеческое тело. Волосы ее были плотно прижаты к голове. Вся она напоминала маленькое деревце, которое могло стать прекрасным и дарить свою тень и плоды, но засохло, не успев вырасти.
Меня оставили жить в этом доме. Ветер никуда не звал меня, и я стал ждать его призыва в дорогу и осваиваться в жизни этого города.
Утром, Пени, так звали эту сухую женщину, будила меня хлопками в ладоши. Всех детей, живших в этом пансионе, собирали в зале. Мы выстраивались вдоль начерченной на полу линии. Настоятельница пансиона зачитывала нам распоряжения по городу и распорядок дня для пансиона. Выполняя определенные движения,
бегая по кругу и совершая определенные прыжки, мы «тренировались». Такие тренировки, как часто нам зачитывали в распоряжениях, «необходимы для нормального развития детского организма и для подготовки к взрослой жизни служения». Почему нельзя просто побегать и поиграть на природе? Ведь это всегда давало так много сил? Многое оставалось неясным.
Дни тянулись за днями. Я изучал все науки и пытался запомнить все знания, которым меня здесь учили. Раз мой ветер никуда не звал, значит, это было необходимо. Ночью у своей кровати я всегда ощущал зверя, который оставался едва заметным. Днем он совсем исчезал. Иногда я испытывал состояние полного одиночества и непонимания. Мне даже казалось, что меня бросили здесь, и ничего в моей жизни больше не будет происходить. Заунывная жизнь по распорядку, которая протекала в пансионе и во всем городе, была бессмысленна и полностью оторвана от настоящей жизни, - за стенами этого города. Я не понимал, чему я еще тут должен научиться?
Целый день нас чему то обучали. Это были очень нудные уроки, которые твердились заунывным голосом. Они совсем не были похожи на те прогулки со Старейшиной, которые так радовали меня когда то. К удивлению настоятельницы, я свободно читал и писал на нескольких языках. Часто то, что твердили нам преподавательницы, я уже знал. Многие знания, однако, давались ими очень неполно или со странными выводами.