– Сиди! Будешь двигаться – изойдешь кровью.
Тут как раз подоспел и Гамильдэ-Ичен с переметными сумками. На повязки ушла часть поясов и полы дээлов, плюс ко всему еще и Каир-Ча притащил каких-то листьев. Сначала к ранам приложили их, а повязки уж потом, сверху. Во время всей процедуры, весьма болезненной, раненый не издал ни единого стона. Настоящий индеец! Чингачгук Большой Змей. Вообще, чертовски похожи на индейцев эти ребята. Какое-нибудь реликтовое южносибирское племя? Очень может быть. И кажется, они еще живут в каменном веке – совсем не знают металла. Хотя наверняка это еще утверждать рано.
– Мирр-Ак, – указав на раненого, произнес Каир-Ча. – Мирр-Ак.
– Мирр-Ак, – раненый подросток улыбнулся, – Мирр-Ак.
Баурджин с Гамильдэ-Иченом снова представились.
– Мы – с юга, – попытался объяснить нойон. – Юг, понимаете? Пастбища? Скот… Лошади… Ну, коровы там… Му-у-у-у!
– Му-у-у! – изобразив пальцами рога, неожиданно засмеялся Каир-Ча. – Му-у-у…
Баурджин хлопнул в ладоши:
– Ого, Гамильдэ! Понимают.
Каир-Ча снова что-то сказал на своем языке. Несколько певучих фраз, нисколечко не понятных. Потом показал на себя, на раненого напарника. Изобразил, будто стреляет из лука…
– А, – догадался нойон. – Вы охотники.
И тут же фыркнул – собственно, он это и так представлял.
– Охотники, – неожиданно повторил парень. – Охотники. Да.
Ого! Он, оказывается, знал несколько слов по-тюркски.
– Охотники… Каир-Ча! – Парнишка поднял вверх указательный палец, потом кивнул на приятеля: – Мирр-Ак. – И показал второй палец, большой. А затем, показал еще и третий, пояснив: – Кей-Сонк.
– Кей-Сонк, – тихо повторил Баурджин и, переглянувшись с Гамильдэ-Иченом, позвал: – Идем, Каир-Ча.
К удивлению, Каир-Ча тут же поднялся на ноги, словно бы понял.
Нойон оглянулся:
– Оставайся здесь, Гамильдэ. Я уж сам.
Поднявшись на вершину сопки, они выбрались на поляну. Жарко палило солнце, и Баурджин чувствовал, как стекает по спине липкий противный пот. Жарко было здесь, даже несмотря на густоту леса. Душно. И противно.
– Вот, – нойон наклонился к веткам и тут же обернулся: – Помогай, что стоишь?
Вдвоем они полностью освободили закиданное мхом и еловыми ветками тело. Притихший Каир-Ча опустился рядом… провел пальцами по шрамам, вздохнул:
– Кей-Сонк… О, Кей-Сонк, Кей-Сонк…
– Ну и что будем с ним делать? Понесем вниз? – Баурджин махнул рукой в сторону распадка. – Боюсь, не донесем, больно уж сгнил.
Каир-Ча, кажется, понял, о чем идет речь. Показал двумя пальцами на распадок… тут же погрозил сам себе – нет! Потом указал на истерзанное тело, на ветки…