Поставив все это на расстеленную прямо на полу циновку, девушки низко поклонились и вышли. Честно говоря, Баруджин даже не знал, что на него подействовало благотворнее – девушки или яства. Скорее и то и другое.
– Девушки придут ближе к ночи, – перехватив взгляды гостей, с улыбкой заверил Черр-Нор. – Ну, а сейчас – ешьте, пейте. Заодно и поговорим. Что смотрите, уважаемые? Да, я неплохо знаю язык степей и сопок. Правда, редко на нем говорю – не с кем. Потому – забываю и сами слова, и как их правильно говорить.
– Произносить, – поправил дотошный Гамильдэ-Ичен.
– Ну, вот видите… Я думовал… думал… думаю – вы про много хотите спросить. Спрашивайте. С радостью отвечу.
– Ваш род не выплавляет металл? – дожевав крылышко рябчика, спросил Баурджин.
Старик покачал головой:
– Нет. У нас нет кузнецов. И не будет – мы чтим традиции. Все новое – суетно, нехорошо. Все старое – благо. Так жили наши предки, так живем мы, так будут жить наши дети. Ничего не изменится!
Голос вождя стал торжественным, даже с этаким кликушеским завыванием, как у плохого оратора на каком-нибудь народном празднике типа Седьмого ноября или Первого мая.
– Я видел у вас гвозди… наверняка есть и железные топоры… Торгуете?
– Нет, лишь иногда особо доверенные лица встречаются с купцами. В особом месте.
– А купцы откуда? С юга?
– Нет, с севера. Там есть большие и могучие города. Мы не хотим, чтобы тамошние люди про нас слишком много знали.
– Большие города на севере? – Баурджин удивленно покачал головой. – Вот уж никогда не слышал.
Гамильдэ-Ичен вдруг возмутился:
– Как это не слышал? А разве я тебе про них не рассказывал? Ну, года три назад, что ли…
– Может, и рассказывал, – повернулся к нему нойон. – Но я не помню.
Дальше вождя подробнейшим образом расспросили про дороги на юг. Точнее, попытались расспросить, но хитрый старик увернулся от обстоятельного ответа, сославшись на то, что гостей все равно поведут проводники.
– Они доведут вас только до большой реки, – предупредил Черр-Нор. – А уж дальше вы сами. Ну, спрашивайте еще! Женщины? Да есть, есть… просто они все заняты разным трудом, и нечего им глазеть на приезжих. Нет, мы не пасем скот. Только охотимся, а женщины собирают все, что дает лес. Есть несколько полей, только зимы бывают суровые… вот, как прошлая… – Вождь поглядел на гостей и неожиданно улыбнулся: – Ну а нынешняя зима уж точно выдастся теплой!
Барджин уже больше не знал, что и спросить. Вроде бы старик ничего не скрывал, да и к чему? Какое дело кочевникам до затерянного среди непроходимых лесов рода? У них, у кочевников, и своих забот полон рот, тем более – сейчас. И какой толк от людей Большого Двуногого в предстоящей войне за власть в монгольских степях и сопках? Никакого. А значит, не стоит больше ничего и выспрашивать, погулеванить завтра на празднике, раз уж так просят, да пуститься в обратный путь. Да, хорошо бы договориться с проводниками, чтобы по пути невзначай не столкнуться с отрядами Джамухи. Какими-нибудь охотничьими тропами, здесь ведь их много…