– Ну, как?
Вернувшийся с оправки, Сухэ прямо-таки излучал довольство:
– Ух, хорошо! Теперь можно и дальше посидеть.
– Да я не о том. Как там все происходило-то?
– Да за лиственницей, на полянке. Один за пещерой следил, другой – за мной – с натянутым луком!
– С натянутым луком? – Баурджин присвистнул. – Однако. А что там за местность кругом?
– Да обычная – сопки, кусты, лес – сами ведь видели.
И впрямь, видели…
Баурджин долго размышлял, советовался с Гамильдэ-Иченом, и, наконец, ближе к вечеру план побега был, в общих чертах, готов. Сначала, как стемнеет, должен был попроситься на оправку самый ловкий – Гамильдэ-Ичен. Идти, считая до десяти, и – на счет «десять» – броситься на своего конвоира. Именно на счет «десять» – ни раньше, ни позже. Одновременно – тоже на «десять» самый сильный – Жорж – должен был вытолкнуть наружу один из входных камней. Главное – успеть всем разом, ну а дальше – дело техники.
– Справишься, Жарлдыргвырлынгийн?
– Конечно! – усмехнулся Жорж. И поблагодарил: – Спасибо, нойон.
– Спасибо? За что?
– Ты первый князь, правильно произнесший мое имя. Мне приятно.
– Хорошее у тебя имя, Жарлдыргвырлынгийн. Красивое!
Если б не было так темно, то был бы хорошо видно, как погонщик покраснел от удовольствия.
А Баурджин мысленно похвалил себя – не зря по вечерам тренировался, произносил про себя трудное имечко. Улыбнулся:
– Ну, парни, никак стемнело. Пора!
Гамильдэ-Ичен подбежал к выходу:
– Эй, эй, откройте. Приспичило!
Никакого эффекта!
– Эй! Оглохли, что ли!
Гамильдэ-Ичен с силой шевельнул камень.
– А ну, потише! – гулко засмеялись с той стороны.
– Так ведь приспичило же!
– Там ходи! – захохотали стражники.
Вот, свиньи!
– Будем качать камень, – шепотом распорядился Баурджин. – В конце концов охранникам это надоест, а там – посмотрим.
Впрочем, долго надоедать часовым им не пришлось – самый крупный камень откатился в сторону. Но вместо ожидаемой темноту снаружи вдруг вспыхнул свет – разом зажглись факелы. Гамильдэ-Ичен, зажмурившись, приложил руку к глазам, все остальные узники поспешно скрылись в глубине пещере.
– Эй, ты, с травяными волосами! – громко прозвучал противный женский голос, так похожий на голос германской актрисы Цары Леандер. – Выходи, разговор есть.
Разговор?
– Похоже, наш побег пока откладывается, парни, – негромко произнес Баурджин. – Думаю, ненадолго.
В ночном небе сияли звезды. Баурджин, со связанными за спиной руками, шел посреди выхваченного дрожащим пламенем факелов коридора – оранжевой просеки среди девственно черного леса. Шел не так уж и долго: обойдя ручей, шествие свернуло к большой куче камней, громоздившихся на крутом склоне. Нойон остановился, опасаясь упасть.