— Мне очень нравятся чужие жены.
— А как ты отличишь шлюху? — упорно Продолжала Вана. — И кого ты называешь чужими женами? Какие у тебя взгляды на собственность? И какую рыночную оценку ты дашь любви?
Гвидо посмотрел на нее растерянно.
— Ради Бога, — пробормотал он. — Я не подготовлен к обсуждению женской диалектики.
— Ну хорошо. Ты силен в истории религии? Что ты думаешь о святом Джероме и его учении?
Гвидо расхохотался, но это ничуть не обескуражило ее.
— Этот старый отшельник, — продолжала Ванесса, — выделял три категории честности. Я назову их в порядке уменьшения достоинства. Первая — девственники, потом идут люди, склонные к воздержанию, и, наконец, супружеские пары. С тех пор прошло пятнадцать столетий, но ничего не изменилось.
— Ты чересчур драматизируешь ситуацию. Девственность устарела и вышла из моды.
— Где и когда? То, что высоко ценится и привлекает покупателей, всегда в моде.
— Что до воздержания, то многих ли ты знаешь людей, которые его придерживаются, не считая, конечно, нас с тобой в эту минуту?
— Воздержанность никогда не применялась на практике. Это могучий принцип — в том смысле, что соблюдение его обеспечивается вовсе не силой принуждения. И он опасен, как любая вера.
— Ну ладно, перейдем к супругам. Ты же не станешь отрицать, что молодые люди женятся все реже и все чаще переходят от одной связи к другой?
— А разве они больше, чем их родители, способны ко взаимной любви? Любовь и жизнь вдвоем — все равно, женатыми или нет — навсегда единственная тема песен и краеугольный камень баллад.
— А ты, так красноречиво разглагольствующая, сама-то знаешь, что такое любовь?
Вана освободилась от объятий Гвидо.
— Какой же ты нудный! — насмешливо сказала она. — Когда клиент разговаривает с проституткой, он обязательно спрашивает, как она попала в эту игру. Ему доставляет радость, что такая милая девушка так низко пала.
— Но к чему все это? Сегодня ты только и говоришь что о проститутках. Может, я сказал или сделал что-то не так и ты решила…
— Да нет, не волнуйся! Я задаю вопрос себе: быть или не быть шлюхой?
Решительным жестом Вана остановила новые возражения.
— Ответить сегодня не легче, чем во времена Гамлета, — сказала она. — Поэтому я не собираюсь решать эту проблему сегодня. Меня сейчас больше интересует, что мы будем есть. Мне нечем тебя угостить.
— Я не голоден.
— Зато я проголодалась.
Она снова влезла в свои облегающие джинсы.
— Раз тебе не нравится моя грудь… — Вана надела блузку.
— Поторапливайся! — приказала она.
* * *
Когда они вернулись из ресторана, Гвидо заколебался, открывая перед Ваной дверцу такси. Она опередила его: