Офицер отдал короткий приказ подчиненным. Нужно быть наготове. Краем глаза он видел, как гвардейцы взводили арбалеты, проверяли, легко ли ходят мечи в ножнах.
Будто не трое мужчин среднего возраста в добротной одежде медленно приближаются к воротам, а самое малое сотня тяжеловооруженных конников при поддержке стрелков готовится к штурму дворца.
– Вы думаете, они опасны? – спросил стражник у гвардейского лейтенанта – седоватого вояки с литийским выговором.
– Я не думаю. Я знаю, – ответил тот. – Стреляйте на поражение. Еще шагов десять, и можно…
– А кто это? – не унимался стражник, но офицер гвардии только отмахнулся, не спуская взгляда с приближающихся людей.
Восемь шагов…
Шесть…
Четыре…
Широкоплечий мужчина в плаще с пелериной остановился, сцепил перед грудью пальцы рук, напрягся. Его толстенький спутник тростью указал на дворец третьему, украшенному красноватым родимым пятном.
– Вперед! Стреляйте на ходу! – заорал лейтенант гвардии, хватая одного из солдат за плечо и выталкивая вперед.
Из ладоней человека в пелерине сочилась тьма. Непроницаемая, поглощающая любой свет. Она вытекала тонкой струйкой и скапливалась в тяжеловесную, огромную каплю.
Стрелок в алом мундире припал на одно колено, прижал приклад арбалета к щеке.
«Меченый» вскинул руку, указывая вперед пальцем.
Крикнул:
– Пу!
Камни брусчатки взлетели из-под ног гвардейцев.
Земля ощутимо вздрогнула.
– Пу!
С грохотом обрушился участок стены шага четыре в ширину.
Кого-то придавило.
Троих гвардейцев сбило с ног, но один из стрелков, несмотря на льющуюся из рассеченной брови кровь, успел нажать на спусковой крючок.
Попал ли болт в цель, лейтенант уже не видел. Все закрыла накатывающаяся волна абсолютного мрака. Сплошной стеной, чуть-чуть загибающейся сверху, она обрушилась на охранников дворца, залепила глаза, уши, рты.
Лейтенант в панике выхватил меч. Взмахнул несколько раз. Вправо, влево… Кажется, попал. Но опыт и чутье подсказывали, что в своего. Раненый упал беззвучно. Да и упал ли? В такой темноте, препятствующей не только свету, но и звукам, и запахам, ни о чем нельзя судить с уверенностью. Ты словно во сне, в ночном кошмаре. Можешь кричать, выть, можешь дергаться и вырываться, но незримое чудовище все равно придет и полакомится тобой. Или просто раздавит, усевшись неподъемным задом на грудь.
Неотвратимость. Скольких сильных людей ожидание смерти сломило, превратив в жалкие тряпки!
Стражник почувствовал нарастающий ужас. Заорал во все горло. Побежал, споткнулся, упал, выронил меч.
Он слепо шарил по развороченной мостовой, когда холодные, липкие щупальца сжали его сердце.