Негатив с интересом слушал, иногда внимательно заглядывая в лицо тому, кто говорил.
Остановившись у ларька, Саша купил бутылку водки и три пластиковых стаканчика - Негатив не пил, потому что натурально зверел от алкоголя. Рогов не выказал протеста покупке, Веня выказал радость.
Они зашли на детскую площадку, где Саша провел в ранней юности много часов, потребляя разной крепости алкоголь, исследуя податливых или неподатливых сверстниц.
Присели в теремке, Саша вытащил из карманов сыр, хлеб.
- А ножа-то нет, - сказал он, вертя в руке банку консервов.
Рогов молча вытащил из рюкзака перочинный ножик. Ловко вскрыл банку. Разлили, чокнулись…
Скоро стало совсем хорошо, только ягодицы мерзли на сырой лавке. Саша иногда вставал и прохаживался, Рогов подстелил рюкзак, а Вене, похоже, было все равно.
Негатив не садился - слушал. Взял себе сырную корку - их обычно выбрасывают - и жевал медленно, откусывая по малому кусочку.
- На… возьми… - Саша подал ему ломтик сыра. Негатив взял. Подождал, пока все продолжат разговор, и незаметно положил на место.
- Сколько вообще народу повязали, кто-нибудь точно знает? - спросил Саша.
- Девяносто три человека, в новостях говорили, - ответил Негатив только после того, как Веня и Рогов пожали плечами. Негатив никогда не лез первым с ответом.
- Предъявили что-нибудь?
- Почти всем административку. По пятнадцать суток.
- Что-то они так… милостиво… - подивился Веня, выудив откуда-то слово "милостиво", совершенно не из своего словаря.
- А ты представь, какой процесс может быть на девяносто человек? Весь мир будет освещать. На фиг им это надо… - предположил Саша.
- Все равно человек пять посадят для острастки, - сказал Рогов.
В "Союзе…" давно перестали удивляться появлению новых сидельцев - у них уже влипли и оказались за решеткой более сорока человек. Список этот почти не уменьшался - когда выходили одни, садились другие. Как ни странно, почти все заключенные были "бархатными террористами" - они забрасывали яйцами и заливали майонезом известных и неприятных персон. Тем не менее за испорченные пиджаки давали по несколько месяцев, а то и по году тюрьмы.
Единственный серьезный срок был у одного украинского парня, занимавшегося экспроприациями и получившего десятку строгого режима. Они немного помолчали, сожалея о пацанах, - по крайней мере Саша точно знал, что он сожалеет, и в характере Лешки Рогова тоже чувствовалась толика братолюбия и жалости. Что касается Негатива и Вени, тут, по разным причинам, все было не так просто.
Негатив, скорей, чувствовал раздражение, переходящее в добротную, не истеричную злобу, - и направлено это раздражение на всех поголовно, кто представлял власть в его стране, - от милиционера на перекрестке до господина президента.