— А вот тут-то самая хитрость и кроется! — хитро прищурился поручик. — Что наши с их ракетами делали, помнишь?
— «Что-что»… Сбивали к едрене фене — вот и все!
— Во, сбивали!.. А вдруг на той стороне точно так же? Наш туда сунется, а его — чпок!..
— Это я не подумал, — почесал лысеющий затылок Кузьмин и, забывшись, полез в карман за папиросами.
— А ты никогда не думаешь. — Ивицкий легко шлепнул его по руке, почти уже вытащившей из нагрудного кармана комбинезона смятую пачку. — Тебе по чину не положено.
— Ну, это ты, допустим, ваше благородие, перегибаешь. — Техник, ничуть не обидевшись, сунул в зубы пустой прокуренный дочерна плексигласовый мундштук. — В нашем деле без думалки — никак.
— Ладно, ладно, мыслитель… Так вот, что я говорю: лучший способ защиты — маскировка. Значит, и нашего лазутчика замаскировать нужно.
— Ловко… Я слыхал, что связи с той стороной нет. Может и проскочить.
— Вот-вот. Пока разберутся, пока то да се… Мало ли что с рацией случиться могло… А он уже сел. И все — ешьте меня с кашей! Небось сразу-то не расстреляют — не звери, чай. Смотришь, и вручит кому надо свои верительные грамоты.
— Да-а-а… А что это за грамоты такие?
— Я что — дипломат тебе? — пожал плечами Ивицкий. — Слыхал просто, что есть такие, и все. Или читал где-то… В «Ниве», кажется. Дескать, вручил посол такой-то державы свои верительные грамоты…
— А-а-а…
— Что «а-а-а»? — обиделся неизвестно на что поручик. — Крась давай!
— А мне что? — Кузьмин невозмутимо спрятал мундштук в карман и потянулся за респиратором. — Могу красить, а могу и не красить…
* * *
Стояла уже глубокая ночь, однако близнецы укладываться не собирались. Они сидели за столом, сплошь застланным бумагами, и в сотый раз обсуждали предстоящее завтра дело, весьма похожее на авантюру.
Как всегда, времени на подготовку оказалось мало. По хорошему требовалось «обкатать» все еще несколько раз, да и в качестве пилота генерал Бежецкий, давно позабывший все летные навыки, к тому же во времена оные почитавшиеся им не самыми главными для офицера-аэромобильщика, не очень «соответствовал». Но, увы, не всегда мы располагаем временем. Чаще оно располагает нами…
— Главное, не бойся повторить судьбу близнеца. — Александр бесцельно подчеркивал и подчеркивал один из пунктов лежащего перед ним аршинного списка, хотя он и без того уже был различим, наверное, за километр. — Черный ящик разбившегося «Сапсана» не пострадал, и его записи расшифровали легко. Просто в момент перехода, когда вся электроника не работала, автомат, регулирующий подачу кислорода, тоже отключился, но по какой-то причине не заработал вновь. Естественно, что пилот потерял сознание и если бы не пришел в себя каким-то чудом…