Синие-синие глаза, такие же, как у неё самой, открылись. Светлые брови чуть сошлись, и недовольный голос со сна сообщил:
— Я же просил не называть меня так, мама.
Она рассмеялась:
— В том-то и прелесть, Яни. Ты так мило хмуришься и сердишься, что дразнить тебя одно удовольствие.
Её сын сел на постели и покачал головой:
— И кто из нас чье дитя, мам?
Леди Жадеит отошла от его постели и раздернула шторы на окнах, впуская потоки солнечного света. Только после этого она обернулась с легкой улыбкой на губах:
— Так же говорил и твой отец. Я осталась такой, какой меня убили много лет назад. Ты сам прекрасно знаешь главный закон призраков — мертвые не меняются. Так что, с Днем Рождения тебя, сын. С восемнадцатилетием.
Он встал с постели и потянулся своем гибким молодым телом. Демонесса залюбовалась своим сильным сыном. Она погибла, когда ему исполнилось пять лет. И все же сегодня она могла насладиться зрелищем своего взрослого сына. Красивого, умного, коварного и сильного. Ян больше походил на неё, чем на своего отца. Даже его тело напоминало гибкую сталь, тогда как у её мужа была фигура, которую сравнивали с литой бронзой.
— Ты задумала что-то особенное, мама? — голос сына оторвал её от воспоминаний.
— О да, — она улыбнулась самой своей невинной улыбкой и знала, что Ян ни на секунду не поверил ей. Её единственный и любимый сын.
Он стал еще сильнее, когда в прошлом году убил Диару, которая предала его. Жадеит была даже благодарна этой суке. Её сын закалился. Теперь его не обманет никто иной в такой игре, как любовь.
На его теле шевельнулась татуировка в виде змееподобного дракона.
— Таро, и тебе доброго утра. Ты хорошо защищал этой ночью своего господина?
Татуировка согласно зашипела и переместилась на бедра своего хозяина.
— Яни, одень вот это, — она указала на приготовленную одежду аккуратно сложенную на стуле около его кровати. — Я буду ждать тебя внизу. Хочу кое-что показать тебе.
— Хорошо, — кивнул он. — Сколько у меня времени?
— Час, — Жадеит уже стояла у дверей. Она знала о том, что её сын любил плескаться по утрам в купальне.
Ровно через час, Янус стоял в холле, напротив портрета своей матери, а она сама критически обходила его по кругу, весьма довольная собой.
Красная рубашка очень шла её сыну, широкий пояс, со свободно болтающимися концами у его бедра только подчеркивал его тонкую талию, а брюки облекали мысшицы сильных ног и были заправлены в сапоги.
Демонесса встала на цыпочки и расстегнула пару пуговиц рубашки у самого горла Януса.
— Вот так совсем замечательно, — удовлетворенно прокомментировала она.