Последняя мысль так ошеломила Мэла, что он решил ее немедленно записать, чтобы потом не забыть по нечаянности. Не дойдя до дома, он уселся на деревянную скамейку, стоявшую в сквере на пересечении улиц Кирова и Марата, вытащил из портфеля толстую тетрадь и шариковую ручку.
Эта тетрадь на девяносто шесть листов, в клеточку, с твердой черной обложкой появилась у Скворешникова совсем недавно. И Мэл даже сказать не мог, откуда она взялась. То ли мать с работы принесла и забыла на столе, а он утащил машинально; то ли он сам ее купил с непонятными целями, когда прошлой осенью приобретал школьные принадлежности, а потом забегался и забыл. Но тетрадка всплыла, чистые листы поманили, и Скворешников стал брать ее в школу. Иногда, слушая урок, он доставал ее, чтобы порисовать «чертиков», была такая привычка. Правда, далеко не все учителя одобрительно отнеслись к появлению «левой» тетрадки, полагая, что она отвлекает Мэла, и тетрадку приходилось прятать. Но в сквере придираться было некому, и Скворешников спокойно разложил ее, пролистав изрисованные страницы. На последней из них он обнаружил вольное изображение «Наутилуса». Длинный хищный корпус с выступающей, словно акулий плавник, рубкой. Луч прожектора, рассекающий непроницаемую темноту глубин. Ряд иллюминаторов. Турбулентный след, оставляемый винтами. Подводные гады вокруг ― морские звезды, спруты, змеи. Картинка была нарисована так, что Скворешников понял: вместо океана можно изобразить космос. Вот здесь подрисовать к морским звездам лучики, здесь добавить хаотических точек, и спрут предстанет далекой туманностью, а несколько резких штрихов превратят гигантского змея в астероид. Тогда «Наутилус» мог стать гондолой, и к нему оставалось только добавить еще более огромный шар, что Мэл без особого труда и проделал.
Получилось осмысленно. Полюбовавшись на результат, Скворешников перелистнул страницу и записал: «Физика говорит, что полет в небо возможен. Он подобен подъему батискафа со дна океана. В этом случае дно океана ― это наша Земля. Если построить такой небесный батискаф, он сможет летать между планетами. Земля будет выглядеть как глобус. Наверное, жители других планет видят ее такой. Вот они удивятся, когда мы прилетим к ним и скажем, что их планеты кажутся нам маленькими звездочками на небосклоне».
В те дни Мэл очень радовался, полагая, что сделал великое открытие. Однако вскоре его ждало столь же великое разочарование.
Биологию им преподавала Аква Матвеевна – молодая учительница, только что из педагогического вуза, которая ко всему прочему вела пятый «а» Мэла в качестве классной руководительницы. Преподавала она скучно, словно по учебнику. Мэл на ее уроках либо рисовал, либо спал с открытыми глазами. Но однажды, и случилось это аккурат в апреле, почти сразу после беседы с физиком, классная биологиня решила прочитать лекцию по теории происхождения видов.