Бобриков долго думал, а потом рявкнул на мурзу знатного:
— Россия пришла — отворяй Крым, пес худой! Мурза вытянул плетку, указывая на «двери в Орду»:
— А ключей от них не имеем… Гарнизон крепости Перекопа составлен из янычар константинопольских, вот с ними и договаривайтесь! Татар же в Перекопе нет…
К фельдмаршалу подошел Манштейн, сообщил:
— Продовольствие кончилось. Князь Никита Трубецкой обманул ваше сиятельство — обозы не прислал… Что делать станем?
— Всем спать, — отвечал Миних устало… И на виду Перекопа вся армия попадала на землю, изможденная до крайности. Дошли! Но так ведь доходили не однажды и предки их. Дойдут до Перекопа и… возвращаются, на пути умирая. Бывалые люди сказывали:
— За воротцами этими дивная землица лежит, текут там реки виноградные, а по садам барашки курчавые бегают Сарацинское пшено, рисом прозываемое, и полушки у татар не стоит… На огородах фруктаж редкостный произрастает, какого у нас на Руси даже знатные бояре никогда не едали!
Миних в эту ночь, кажется, глаз не сомкнул: «Быть в Крыму или не быть?..»
Еще затемно строились полки, в компанент стаскивали больных и обозы, чтобы маневрам не мешали. В строгом молчании уходили ряды, колыша над собой частоколы ружей. Священники, проезжая на телегах, торопливо кропили солдат святою водицей. Погрязая по оси колес в песок зыбучий, тяжко ползли мортиры и гаубицы. Рассвет сочился из-за моря, кровав и нерадостен, когда войска вышли на линию боя. Миних, восседая на громадной рыжей кобыле, проскакивал меж рядов солдатских, вещая повсюду открыто:
— Первого, кто на вал турецкий взойдет, жалую в офицеры со шпагой и шарфом… Помните, солдаты, об этом!
Янычары жгли костры на каланчах каменных, ограждавших подступы к Перекопу.
А ров на линии столь крут и глубок, что голова кружилась. И тянулся он, ров этот, за столетия рабами откопанный, на целых семь верст — от Азовского до Черного моря. Но воды в нем не оказалось (татары — инженеры никудышные).
Миних пылко молился перед баталией:
— Всевышний, ты меня услышал — воды там нет во рвах проклятых, и я благодарю тебя за это. Так помоги мне ров преодолеть…
Фальшивым маневром он отвлек врага на правый фланг, заводя армию слева.
Окрестясь, солдаты кидались в ров, как в пропасть. Летели вслед рогатины и пики. Мастерили из них подобие лестниц и лезли наверх, беспощадно убиваемые прямо в лицо… Дикая бойня уже возникла на приступе каланчей. Топорами рубили дубовые двери. Внутрь фортов врывались с криком; врукопашную (на багинетах, на ятаганах) убивались люди сотнями. Дело теперь за валом Ор-Капу, и тогда ворота в Крым откроются сами по себе. Пять тысяч тамбовских мужиков уже лопатили землю, готовя сакму для проезда в Крым, чтобы через Ор-Капу протащить великие обозы великой армии…