– Было время, когда ты с радостью принимала каждый мой поцелуй. И стонала под моими ласками. И желала отдаваться мне. Или я все это придумал?
Андрия лишь низко опустила голову и промолчала. Это была та рана, которую он умышленно без конца бередил, прекрасно зная, что таким образом легко может заставить ее смириться со многим.
Дэвид не отставал:
– Между нами все было прекрасно, пока в твою жизнь не вернулся он. Смех, да и только! Тебя должна оскорблять даже мысль о том, что он бросил тебя, величайшую любовь своей жизни, ради ничтожной гавайской потаскухи.
– Лейлани – чудесная женщина, прекрасная жена и мать, – спокойно возразила Андрия.
– Может быть, из-за этого тебе невыносимо смотреть на их детей? Потому что всегда возникает мысль, что это могли быть твои дети?
– Дэвид, как ты можешь быть таким жестоким? – Она прикрыла глаза тыльной стороной ладони. – Неужели ты не понимаешь? Как мог Люк оставить ее, когда узнал, что она беременна? Он слишком порядочный человек, чтобы совершить такой бесчестный поступок. И я глубоко уважаю его за это. Я… – Андрия замолчала.
– Ты любишь его за это! Ты по-прежнему любишь того, кто безнадежно и навсегда для тебя потерян!
– Да. – Она гордо вскинула голову. – Разве ты не видишь? Пока Люк был для меня мертв, я могла всю себя отдавать тебе. Но когда я узнала, что он жив, все изменилось, понимаешь? Я не смогла оставаться с тобой, Дэвид, зная, что сердце мое принадлежит Люку. Это было бы нечестно по отношению к тебе.
– Положим, я и сам способен судить об этом.
– Это бесполезно, Дэвид. Мы говорили об этом тысячу раз.
– И будем говорить еще столько же! Вот посмотришь. В конце концов ты покоришься.
– Покорюсь? – слабо улыбнулась Андрия. – Ты так любишь это слово, Дэвид.
– Хорошо, хорошо, давай объявим перемирие! – Дэвид с улыбкой поднял руки вверх. – До следующего раза. Теперь к делу, я хочу, чтобы ты поехала со мной в Америку.
– В Америку? Ты что, с ума сошел?
– Я никогда еще не был так серьезен. Сейчас объясню. Я не собираюсь просиживать штаны на троне, как делали мои предшественники, и потягивать перебродившее кокосовое молоко, как какой-то дикарский царек. Я собираюсь дать знать о себе миру. Наступит время, когда мое имя будет так же известно в Европе и Америке, как имя королевы Виктории! – Он заложил руки за спину и принялся возбужденно расхаживать по библиотеке. – Моя первая цель – укрепить, насколько возможно, отношения с Соединенными Штатами. Я как глава страны хочу лично встретиться с президентом Грантом как с главой другой страны. И достичь компромисса, в результате которого Америка снизит пошлины на наш сахар. Естественно, с собой я повезу представительную делегацию, членом которой будешь и ты, Андрия. Лучшей кандидатуры на должность посла доброй воли я просто не вижу. Ты согласна?