Когда джонка осторожно направилась к берегу, крестьяне на рисовых полях прервали работу и с любопытством уставились на приближающееся судно. Из дверей миссии вышли два человека и стали спускаться по склону холма к пристани. Приглядевшись, Люк увидел, что это мужчина и женщина, облаченные в одинаковые восточные одеяния из белого шелка.
Когда до берега оставалось не более ста футов, шкипер обратился к Тондлону. Тот перевел его слова Люку:
– Ближе он подойти не может – боится сесть на мель. Нам придется добираться до берега вброд.
Он вскинул на плечо свой мешок и взялся за саквояж Люка.
– Послушай, я и сам в состоянии с ним справиться… – начал было возражать Люк.
– А я для чего здесь? – притворно возмутился Тондлон. – Чтобы освободить господина от тяжелой работы и взвалить ее на свои могучие плечи. Тогда господин будет полон сил для своих духовных созерцаний.
– Не будь таким развязным, косоглазая шельма, а то я быстренько отправлю тебя обратно в Макао с этими головорезами.
Тондлон весело ухмыльнулся и взгромоздил саквояж себе на голову. Опершись рукой о планширь, он осторожно шагнул через борт и сразу оказался по грудь в воде. Люк снял свои белые башмаки и, высоко держа их над головой, присоединился к Тондлону. С усилием переставляя увязающие в илистом дне ноги, они двинулись к берегу.
У кромки воды их ждала пожилая пара. Мужчина был совершенно лыс, если не считать жидкого венчика каштановых волос вокруг головы. Румяное лицо расплылось в широкой, доброй улыбке. Сопровождавшая его женщина была полной, с одутловатым лицом, грустными карими глазами и растрепанными темно-рыжими волосами с заметной проседью. Оба, сияя от радости, устремились к вновь прибывшим.
– Брат Люк! Добро пожаловать в миссию! – Мужчина протянул руку: – Я брат Соул Карлтон, а это сестра Рут, моя жена.
После обмена приветствиями Люк представил Тондлона. Брат Соул принялся горячо трясти китайцу руку.
– От всего сердца рады приветствовать вас здесь, брат Тондлон! В миссии всегда найдется дело для крепких рук.
– Вы чрезвычайно добры, сэр, но я не имею отношения к вашему братству.
– Друг мой, судя по вашему тюрбану, вы веруете в пророка Мухаммеда. Но разве все мы не братья и сестры – мормоны, иудеи, мусульмане, – каким бы ни был наш символ веры или цвет кожи?
– Брат Соул, не тратьте понапрасну время в попытках обратить его, – полушутя прервал его излияния Люк. – По моим наблюдениям, он скорее атеист, чем мусульманин.
– О, тогда его ум и душа являют собой благодатную и щедрую почву для духовных посевов!
– А я надеялась, что вы привезете с собой супругу, брат Люк, – смущенно проговорила молчавшая до сих пор сестра Рут. – Последний раз мне составляла компанию дама почти шестнадцать месяцев назад. То есть я хочу сказать, женщина… – Она осеклась, поймав строгий взгляд мужа.