– Это невыносимо! – запротестовал Уинтроп, но когда Итэн повернулся к нему, перетрусил и пропищал: – Мистер Гризмор, я требую, чтобы вы немедленно взяли дело в свои руки и установили порядок. Я не желаю терпеть унижения.
– Не желаешь? – зловеще спросил Итэн, изогнув губы в насмешливой улыбке.
При виде испуганного лица Уинтропа Джози с трудом удерживалась от смеха.
– Прошу вас, джентльмены, приступим к делу, – мягко сказала она, с мольбой взглянув на Итэна.
Он поцеловал ей руку, подождал, пока жена устроится в кресле, и сел рядом.
Мистер Гризмор начал зачитывать предсмертные пожелания старого графа Стоунклифа относительно того, что он передает свои земли, дома, деньги – словом, все, чем владел на этой грешной земле, младшему сыну, который в прошлом показал себя человеком безответственным, вспыльчивым, пренебрегающим своим титулом и положением в обществе.
– После трагической кончины вашего брата граф счел, что женитьба поможет вам исправиться и принять на себя новые обязанности. Но речь шла о браке с достойной женщиной, – добавил Гризмор. – Истинной леди. – Он выжидающе взглянул на Джози поверх очков. – Таковы несколько необычные условия завещания.
– Мой отец, черт его побери, всегда был отъявленным тираном, – заметил Итэн.
На шее мистера Гризмора вздулись вены.
– Милорд, это…
– Это совершенная правда, не возражайте, – миролюбиво оборвал его Итэн. – Но я пришел сюда не для того, чтобы обсуждать моего отца. Он умер, и теперь ничего нельзя изменить. Моя жена помогла мне осознать это и вдохнула в меня надежду на будущее, возродила во мне немного любви к жизни.
Джози повернулась к нему, вопросительно выгнув брови.
– Всего лишь «немного»? – тихо спросила она. Взглянув ей в глаза, Итэн вспомнил о поцелуях и нежных словах, сказанных ими друг другу сегодня ночью, после благополучного возвращения домой.
И как всегда, красота Джози, ее жизненная сила и неиссякаемая доброта, на которую, слава Богу, не повлияли никакие тяжелые испытания, уготовленные ей судьбой, вызвали в нем вспышку радости и желания – такого сильного, что ему захотелось тут же стиснуть ее в объятиях. А поистине фантастическая история о том, как она узнала, кто ее родители, о драгоценностях из одного гарнитура, о застенчивой сестре и дедушке-герцоге Беннингтоне придала Джозефине Купер Баркер Сэвидж еще большее очарование.
Черт бы подрал этих напыщенных, чопорных болванов! Если б не они да не дурацкие условия завещания, с которыми сегодня же надо покончить, он и сейчас целовал бы Джози до тех пор, пока ее глаза не потемнеют от страсти – такой же неистовой, как и его собственная.