«Жмуром или инвалидом опущенным…» Что ж! Опущенным – точно не про меня. Не будет голубым и на этот раз праздника! Инвалидом… Вполне возможно. Хотя и не хотелось бы. А жмуром… Ну, жмурами мы все когда-нибудь будем.
В этом раскладе жмур – не самый плохой исход. Гасить меня холуи мусорские запарятся, а уж я постараюсь до того, как меня замочат, причинить максимальный ущерб максимально возможному числу этих уродов. Биться с ними буду как зверь, до последнего вздоха, и постараюсь прихватить с собой хотя бы одного на тот свет. А если повезет, то и не одного. В конце концов – убивать мне не впервые!
За этими героическими размышлениями я и не заметил, как мы оказались во дворе. В легкие ударил невыносимо чистый воздух, в лицо ветерок, в глаза дневной свет. А в спину – вертухай! Сволочь. Не даст насладиться моментом, козел душной. Я прищурил глаза, чтобы не слепило солнышком.
– Направо! – Команда сопровождалась еще одним чувствительным тычком.
Я повернул направо и увидел стоящий невдалеке тюремный воронок, возле которого курили двое омоновцев почему-то в зимнем камуфляже, с автоматами и скатанными на макушки масками. К этой живописной группе вертухай меня и повел. Оп-паньки! Это было неожиданно.
– Разин? – спросил один из омоновцев.
– Разин, – ответил вертухай и зашуршал какими-то бумажками. Что там дальше между ними происходило, я уже не видел. Передо мной открыли дверь в задней стенке воронка, кто-то из омоновцев увесисто хлопнул меня по спине и скомандовал:
– Давай!
Перед тем как влезть в машину, я поднял голову и посмотрел на небо. Глаза уже привыкли к свету, и сколько оно мне доставило радости – серенькое питерское небо с небольшими проплешинами яркой летней синевы. Боже, какой кайф! Я вздохнул поглубже, стараясь набрать в легкие побольше настоящего, чистого воздуха, которого ему так не хватает в затхлой камере!
Омоновец снова толкнул меня в спину:
– Давай, давай!
Сказал не злобно, да и толкнул не сильно. Все-таки сразу чувствуется – не вертухай. Хоть и мусор. Перед тем как захлопнуть двери, второй омоновец крикнул водителю:
– Все! Давай, поехали!
Закрутился с подвывом стартер, но спустя несколько секунд заткнулся. Снова завыл, и снова тишина.
Ну вот, прокатились с ветерком! Я еще не знал, куда меня везут, даже не предполагал, но прокатиться все равно хотелось. Хоть так, хоть через стенку воронка послушать свободу! Увидеть не удастся, во всяком случае, на ходу – в этом воронке не было окон в отсеке для заключенных. Жалко, что ли, окна было прорезать? Чтобы зеки, которые света белого не видят, хоть одним глазком могли на него поглядеть, пока их по улицам везут? Или специально не сделали, чтобы лишить их и этого мизерного утешения? Видимо, чтобы успокоить меня, двигатель, пару раз чихнув, все же завелся. Воронок порычал несколько минут, прогреваясь, и наконец тронулся с места.