Сделав пару шагов еще, мичман разглядел двоих, понуро стоявших перед администрацией на коленях, и теперь смог услышать негромкую прохладную речь Гудвеса:
— …а если гнидничать, то и нехрен жить рядом с нами. Крысюков мы не потерпим, ни здесь, ни в нашем будущем мире. Кто еще скажет, что я жесток? — он медленно прошелся взглядом по толпе.
— По чем разборки? А? — спросил Лугин переминавшегося с ноги на ногу соседа.
— Да не по чем. Эти сучата бухло сперли или заханырили. А ведь Перец предупреждал. Красиво вчера всем говорил, о правилах общежития втолковывал. Их по-хорошему ремнем отпороть надо, как малых сопляков. Мочить-то чего? Если за каждый косяк мочить, то кто до Фаргерта долетит?
— Перец, это который? — вопрос был нехорошим: приблизительно как полюбопытствовать на съезде КПСС: «а что такое коммунизм?», но Сергей рассудил, что лучше рискнуть с ним сейчас.
— Ты дурак? — тот глянул на мичмана с некоторым сожалением. — Вон старший Перец, — он указал на широкоплечего справа от Гудвеса, и добавил для полной вразумительности: — В джинсовой куртке младшой Перченок. Видишь, зубы скалит?
При упоминании джинсовой куртки, Лугин аж шею вытянул как гусь, но быстро разобрался, что джинсовый вовсе не тот, которого он искал: у этого джинсовка оказалась черной с серыми потертостями, и личико моложе — лет 20 парню, не больше.
Гудвес тем временем продолжал:
— Я не жестокий, ребята, — я честный. И хочу порядка, без которого всем кирдык. А порядок просто так не дается: его надо организовывать наглядными уроками. Вот я все теперь сказал.
— Грач, исполни постановление, — Перец небрежно махнул перчаткой в сторону приговоренных.
Тип в дутой нейлоновой куртке скинул с плеча автомат.
— Патроны попусту не тратить, — Перец неодобрительно зыркнул на него.
— Дак три консервы у нас же… — хотел что-то возразить Грач, но взгляд старшего Перца перебил охоту спорить.
Он водрузил калаш на место и достал армейский штык-нож. Где-то у другого края площади возникла суета, там же безумно, по-звериному заголосила баба. Первый из стоявших на коленях, всхлипнул и сжался точно кусок мяса на сковороде. Его сосед вскинул голову, заводил ей из стороны в сторону.
— Саня! Санек! — выкрикнул он, обращаясь к кому-то на возвышении. — Всего за две бутылки водяры? Ребята!!! — вскакивая с четверенек, он отчаянно обернулся к толпе, но пара помощников Грача мигом вернули его на место и заломили до хруста руки.
— Нах! Нах, бля! — хрипел он, пытаясь отбиться.
— Суки! — выдохнул Лугин, отведя взгляд к блочному строению. Как резали первого, спокойного, он предпочел не смотреть. Ясно только, резали неумело, и нож был тупой, и в душе каждого ни капельки бога. Толпа слегка волновалась, роптала, но дальше трусоватого неодобрения дело не шло. Да и попробуй выпендрись — пулю кому охота схватить или того ножичка в бок?