– Конечно, перейдем на «ты». – Я проникновенно смотрю ему в глаза. – Ты совсем ничего не ешь. У тебя пропал аппетит?
– Не хочется! – Он отодвигает полную тарелку. Другие блюда он тоже только попробовал. Вероятно, сила притяжения между нами так велика, что для элементарных действий, вроде еды, не остается времени. Воздух насыщен эротическими разрядами. Покалывающие маленькие стрелы вонзаются в мою кожу. Закрываю на какой-то миг глаза, и у меня такое ощущение, что я парю. Весь большой ресторан куда-то проваливается, и лишь мы вдвоем существуем реально. Не было бы между нами стола, мы бы давно лежали друг у друга в объятиях.
– Пошли, мы уходим! – вдруг подает он голос.
– Куда?
– Назад в отель.
На улице мы целуемся. Мне хорошо, но не так, как с Проспером Дэвисом. Поцелуй жесткий, требовательный. Страстный, но без всякой нежности. Ко мне прижимается чужой, жесткий мужчина. Он знает, чего он хочет, и хочет этого немедленно!
– Я пойду с тобой в отель, – говорю я, когда мой рот освобождается, – но спать с тобой не буду.
– Что? – Уинстон ничего не может понять. – Что ты говоришь? В чем дело? Я тебе не нравлюсь?
– Нравишься.
– Я только ради тебя прилетел в Париж. – Он сжимает мои руки и прерывисто дышит.
– Я никогда не ложусь в первый день в постель с мужчиной. Никогда.
– Но почему? – Он отпускает меня и отступает на шаг назад.
– Я слишком мало тебя знаю.
– А завтра?
– Завтра может быть.
Уинстон задумывается, разглаживая при этом свой белый шелковый шарф. Лоб сморщен. Капризный рот с чувственными губами плотно сжат. Опять мне бросается в глаза, что у него слишком маленький подбородок. Слишком слабый для такой мощной, выразительной головы.
– О'кей, – говорит он вдруг с интонацией упрямого ребенка. – Один я не буду спать. Окунусь в ночную жизнь. Ты идешь со мной? – Он засовывает руки в карманы и смотрит на меня с вызывающим видом.
– С удовольствием. Показать тебе какой-нибудь джаз-клуб?
– Спасибо, не надо. Я хочу в «Лидо». И в «Крэзи Хорс». А потом будет видно. – «Лидо»? «Крэзи Хорс»?
Это действует на меня как ушат холодной воды. Эти западни для туристов с кондиционерами и невыразительной магнитофонной музыкой, в которых бокал шампанского стоит двести франков и приветствуется каждый, кто платит, будь то сутенер, торговец наркотиками или убийца, – да я терпеть их не могу! Тем не менее я пойду с ним. Одно абсолютно ясно: вечер будет поучительный. А учиться я всегда люблю.
Ночь получилась совершенно сумасшедшая. Я ее никогда не забуду. Выйти в свет с Уинстоном – это целое событие. Деньги для него не играют роли, он повсюду свой человек, все его знают по имени, владелец «Лидо» – тоже его старый друг. Нам не приходится ждать ни секунды, нас тут же впускают и посреди представления проводят за столик для почетных гостей. Перед нами уже стоит шампанское, в нашем распоряжении официант, у которого нет других дел, кроме как угадывать по глазам любое наше желание.