– Куда ты идешь?
– В туалет, – говорю я со смехом. – Когда вернусь, ты можешь сравнить меня со своей Денизой.
– Что? – Уинстон широко раскрывает свои глаза с золотистыми искорками. Но я поворачиваюсь и отправляюсь в туалет. Там я делаю то, что собиралась сделать весь вечер: начинаю расстегивать перед большим зеркалом свое платье.
Как я уже говорила, это китайская модель из плотного черного блестящего шелка. Вырез спереди скрепляется пятью бантиками. Два могу открыть, не показывая лифчика, но двух слишком мало! Если я хочу проучить Уинстона, мне надо расстегнуть их все, без всякого стеснения, от шеи до пояса. Правда, помехой становится вышеобозначенный предмет. Что делать?
К счастью, я обладаю здоровым чувством юмора. И смелостью! Я стаскиваю через голову платье. Потом снимаю лифчик (красивая модель, черная, кружевная, с плетеными бретельками), снова надеваю платье и оставляю бантики незастегнутыми. Выбрось за борт рухлядь! Вуаля! Результат ошеломительный! Лучше не придумаешь. Образовался глубокий, узкий вырез, достаточно широкий, чтобы воспламенить фантазию, но нисколько не вульгарный. Поворачиваюсь во все стороны перед зеркалом и оцениваю свой вид. Отлично! Теперь перебросить вперед пару рыжих локонов, так чтобы они непринужденно и игриво спадали на грудь. Готово!
Но что делать с бюстгальтером? У меня с собой нет сумки. Все, что мне нужно для вечера, спрятано во внутреннем кармашке на поясе, а он малюсенький. Выкинуть лифчик? Нет! Он слишком красивый. Я аккуратно складываю его в маленький треугольничек и зажимаю в правой руке. Отдам на хранение Уинстону. Точно! Правда, не в моих привычках навязывать почти незнакомым мужчинам белье, но, если я правильно раскусила Уинстона, это его позабавит. Мужчина любит все из ряда вон выходящее. Ему нужны сильные эмоции. Чудесно! Я именно то, что ему надо.
С высоко поднятой головой я возвращаюсь к нашему столику. Моя кожа нежно белеет в разрезе на черном блестящем шелке, все взгляды прикованы ко мне. Уинстон делает большие глаза и нервно теребит свой длинный белый шарф, когда я опускаюсь на свое место.
– Вот, – говорю я и сую ему в руку маленький черный предмет, – ты можешь сохранить это для меня?
– Что это? – недоверчиво спрашивает он и делает попытку поднести его к свету и рассмотреть.
– Не надо! – быстро останавливаю я его руку и начинаю хихикать. – Пожалуйста, спрячь, я тебе потом объясню.
Уинстон слушается и засовывает предмет в карман пиджака. Потом встает.
– Мы уходим. – Его тон не терпит возражений.
– А Дениза? – провокационно спрашиваю я.