Вскоре она услышала шаги по палубе и безоблачное голубое небо, которым она любовалась в проеме незакрытой двери заслонила фигура хозяина яхты. При виде незванной визитерши он замер на пороге в нелепой позе, держа тяжелую корзинку с провизией в обоих руках. Казалось, от внезапности у него пропал дар речи.
— Привет! — не вставая помахала незнакомка ему ручкой и фамильярно отхлебнула из бутылки.
— Ты что здесь делаешь? — наконец, спросил он. Он тешил себя надеждой, что она просто перепутала его яхту с чьей-то еще.
Патриция отметила, что по-гречески он говорит очень чисто, но едва заметный английский акцент все-таки выдает его — иностранец.
— Я — лежу, — спокойно ответила она. — А ты кто такой?
Он понял, что зря уповал на ее ошибку — она явно знала, что делает.
— Что за бредовые идеи? — только и нашел что сказать хозяин яхты.
Она сделала еще глоток и спросила лениво:
— А у тебя есть какие-нибудь идеи поинтересней?
— Выкатывайся отсюда, — резко приказал он.
Незнакомка никак не отреагировала на его негостеприимство.
Тогда он спросил примирительно: — Что тебе здесь надо?
— Заходи, — пригласила она таким тоном, будто яхта принадлежала ей, а не ему. — Я пришла в гости. — Она потянулась и взяла с полки пачку сигарет. — Хочешь сигарету?
— Это мои сигареты, — угрюмо буркнул он.
Патриция внимательно рассматривала его внешность. Выражение лица и его реакция на ее бесцеремонное вторжение почему-то понравились ей. Его открытое, чисто выбритое лицо интеллектуала создавало впечатление мягкости характера. Но волевой подбородок и жесткая складка у рта предупреждали, что он может принимать и жесткие поступки, когда сочтет это необходимым. Лицо обрамляли густые пушистые темно-каштановые волосы, живо напомнившие Патриции фотографии Джоржа Харрисона времен «Белого альбома». Туго облегающая тело футболка подчеркивала упругость и силу его тела, что служило великолепным доказательством, что парусный спорт не уступает любой атлетике.
— Ну и что? — пожала она плечами в ответ на его, неуместное по ее мнению, замечание. Она бросила пачку на место и еще отхлебнула из бутылки. Видя, что он молчит и ждет, что она еще скажет, Патриция поставила бутылку на столик и порывистым движением села на койке. — Может, возьмешь меня в команду? — нагло и весело предложила она. — Я мало ем и койка как раз моего размера…
— А если мне не нужны матросы-женщины? — в тон ей ответил хозяин яхты. Он вдруг с удивлением поймал себя на мысли, что ее наглость и напор импонируют ему. Да и внешность у нее исключительно привлекательна.