И, налив себе из большого чайника стакан крепкого черного чая, он уселся в кресло для отдыха и прикрыл глаза.
«Вот, блин, — подосадовал я про себя на замполитовскую безапелляционность. — Так-таки и сделает из меня стихотворца... Перед тем, как нам тут окончательно задохнуться». Однако же, вынув из кармана блокнот и ручку, я присел к столу и принялся набрасывать первые строки заказанного мне опуса. «Главное, — соображал я, — это увязать идиотизм нашей сегодняшней ситуации с героической историей российского флота, не забыв при этом упомянуть гордый красавец «Варяг» или что-нибудь из аналогичных символов...»
Минут через десять-пятнадцать восьмистрочное стихотворение было написано, и, подойдя к дремавшему Огурцову, я громко покашлял.
— Готово? — открыл глаза замполит.
— Да, — ответил я. — Разрешите прочесть?
— Ну а какого же хрена я здесь тебя жду?
— Слушайте, — сказал я, разворачивая страницы блокнота. — Называется: «Встречай нас, Россия».
— Шуруй.
И я начал читать:
Мы выйдем из всех передряг,
как греки, вернувшись из Трои.
За нашей спиною — «Варяг»
и русского флота герои!
Кипят наши души, как чай,
и льды вокруг тают, как сахар.
Встречай нас, Россия! Встречай...
— А НАТО — кусай себя за хер! — закончил за меня замполит и протянул к блокноту свою огромную ладонь. — Давай сюда.
— У меня последняя строка звучит несколько иначе, — заметил я, аккуратно вырывая листок.
— Последняя строка — это мелочи. Там есть две другие — про горячий чай и тающий сахар... Это похоже на подсказку решения нашей проблемы.
— Оно принадлежит не мне. Просто на днях вдруг припомнился роман Жюля Верна «Двадцать тысяч лье под водой» там у них «Наутилус» попал в точно такую же ситуацию, как и мы теперь, и, чтобы растопить ледяную ловушку, они начали качать насосами наружу горячую воду.
— И растопили весь айсберг?
— По крайней мере, настолько, что им этого хватило, чтобы освободиться из ледяного зажима.
— Но это же фантазия...
— Я плохо знаю устройство лодки. Но если бы нагревающуюся в системе охлаждения реакторов воду можно было постоянно сбрасывать за борт, заменяя ее свежей забортной, то почему бы и не попробовать?
— Ты предлагаешь нам вскипятить Ледовитый океан?
— Я предлагаю подтачивать тиски, в которых мы оказались зажаты. Пускай это произойдет и не так быстро, как того хотелось бы, но потихоньку, неделя за неделей, горячая вода будет вымывать вокруг себя какие-то ниши и пустоты, которые, глядишь — и позволят нам со временем высвободиться...
— Поднимаясь вверх, эта горячая вода будет в первую очередь подтаивать собой нижнюю часть ограничивающего нас сейчас сверху айсберга, — начал рассуждать Огурцов, — и в конце концов его верхняя часть сделается тяжелее нижней и, перевесив свое основание, совершит резкий оверкиль. При этом могут быть два прямо противоположных результата. Первый — мы успеваем вывалиться из разжавшихся ладоней льда и уходим на безопасную глубину. Второй — нас, точно семечку зубами великана, раскусывает между двумя стремительно сомкнувшимися глыбами, так что аж правый борт сомкнется с левым.