Сегодня, по всей видимости, снова настал один из таких дней. Захар и так-то не особо держал дистанцию с подчиненными, а уж когда флиртовал, то и вовсе терял ориентиры. Едва Настя бросила на стул сумку, Горянский скользнул к ее столу и, присев на самый краешек, нарисовал на своем лице милейшую улыбку.
– Божественно выглядишь, – с голубиной нежностью проворковал он.
Настя подняла на него больные глаза. Он и впрямь походил на голубя, мелкими шажками кружащего вокруг предмета своего обожания и раздувающего зоб.
– Ты выбрал не слишком удачный день для комплиментов, – сообщила Настя.
– Что поделать! Когда ты появляешься, меня тут же охватывает поэтическое настроение.
Витя Валентинов, перебиравший книги на стеллаже, не сдержался и громко хмыкнул. Захар мгновенно соскочил со стола и, просверлив Витину спину гневным взглядом, уже более нейтральным голосом проговорил:
– Если ты не в форме, могу подстраховать тебя на выезде. Ведь у тебя сегодня выезд за материалом?
– Я же поеду не одна, – сказала Настя. – С Олей.
Оля Свиридова сидела тут же – сидела с выражением легкого омерзения на лице. Быть невольным зрителем вульгарных заигрываний Горянского – удовольствие то еще. Настя иногда даже чувствовала себя виноватой перед коллегами. Они не понимали ее странного влечения к мужчинам, которых всякая незамужняя женщина мгновенно отбраковывает как «непроходной вариант».
Захару Горянскому было сорок шесть лет. Он периодически картинно отбрасывал со лба копну своих черных волос На его круглом лице в глубоких пещерках жили маленькие темные глазки; яркие, вечно влажные губы без всяких затруднений штамповали улыбки; а где-то в недрах его черепной коробки, как подозревала Настя, работал трудолюбивый еврейский моторчик. Когда-то давно, когда фирма делала первые телодвижения в сторону собственного места под солнцем, в канун Нового года – все были уже тепленькими – Оля Свиридова завела Настю за буйную зелень кодиеумов пестролистных и с пьяной откровенностью спросила: «Настена, скажи правду, что такого делает Горянский в постели? Я ночами не сплю, все думаю, чем может удержать такую женщину, как ты, такой козел, как наш Захар?»
«А ведь он действительно козел», – подумала Настя, баюкая свою мигрень. Она прижала ладони к вискам и тихонько застонала. Наверное, подсознательно она до сих пор выбирала себе мужчин по принципу – кого не жалко. Красавец Руслан был явным отступлением от традиций.
– Может быть, Ольга сегодня останется в офисе? – не сдавался Захар. – А я отвезу тебя на машине.
Настя представила, как будет подбирать растения для большого заказа под мерное жужжание Захара, и непроизвольно поморщилась. Он был гениальным администратором, но в дизайне не смыслил ничего. Раньше безо всякого стеснения Захар демонстрировал прилюдно свой убогий вкус, предлагая, к примеру, заполнить стеллаж светлого дерева пластмассовыми кашпо или напустить рыбок гуппи в стильные аквакомпозиции Вити Валентинова. Однажды они собрались с духом и коллективно так осадили его, что Захар с тех пор и не помышлял о творческом участии в проектах. А может быть, они сказали ему правду во время очередной пьянки по случаю Первомая или Восьмого марта? Настя не помнила.