Стас тем временем изо всех сил старался сосредоточиться на деле. Однако не сумел и потому спросил:
– Как вы относитесь к Руслану Фадееву? Вы… Вы любите его?
– Черт бы вас побрал! – воскликнула Настя. – Это уж слишком. Вы не мой психоаналитик.
Стас сделал кислую мину:
– Я ведь заранее извинился за то, что буду задавать личные вопросы. И вы заявили, что готовы к этому. Ради дела.
– Скажите, – внезапно оживилась Настя, – а у вас уже есть версия?
– Конечно. Лично я убежден, что никакого проклятия вообще не существует. Или оно уже перестало действовать. Срок давности, так сказать.
– А как же все эти несчастные случаи?
– Не будем торопить события, – сказал Стас. – Так что насчет Фадеева? Вы влюблены? Не он в вас, а вы в него? Вы?
Насте хотелось уклониться от ответа. Почему она не умеет вертеть мужчинами, как Светлана, например? Что же делать? Если она ответит «да», то определенно солжет. Если «нет», этот ужасный человек может подумать бог знает что. Вроде бы она дает ему понять, что свободна… «Какая чепуха лезет мне в голову! Какая невероятная, немыслимая, невозможная чепуха!
Стас в эту минуту почему-то снова вспомнил Светлану Прохорову, вспомнил беседу в ее шикарной кухне, обставленной дорогой мебелью и украшенной изящными вещицами. Да она и сама выглядела дорого в своем домашнем брючном костюме алого цвета, с тщательно выполненным макияжем. Стас подумал тогда о том, что эта женщина очень похожа на его жену. Та тоже рисовала себе лицо сразу после утреннего умывания – независимо от того, предстояли ей встречи и выходы в свет или день планировалось провести дома в одиночестве. И еще у нее был похожий взгляд – она с самого начала прикидывала, сможет ли манипулировать появившимся перед ней мужчиной. Если это казалось проблематичным, в ход пускались самые разнообразные уловки, достойные как осмеяния, так и наивысших похвал. У Светланы были удивительные узкие глаза, такие обязательно запоминаешь при случайной встрече. Но если глядеть в них пристально, ловить в них нюансы, говорить с ними, то вскоре начинаешь чувствовать фальшь. Может быть, эта фальшь концентрируется в зрачке, в этом неподвижном и непроницаемом на первый взгляд кружке черноты? Когда лицо приближается, зрачок расширяется, и фальшь становится столь явной, что хочется сказать об этом вслух. Светлана несколько раз за время беседы приближала к нему лицо. Еще она касалась прохладной ладонью руки Стаса. Она будила его инстинкты. Однако инстинкты Стаса просыпались почему-то лишь в присутствии Анастасии Шороховой. Сейчас он со странной тревогой ждал ответа на вопрос: «Вы любите Руслана Фадеева?» Такой простой – одновременно такой сложный вопрос. Мысль, что она кого-то любит, казалась ему почти кощунственной. Нет, конечно, она его не любит. Может быть, так, увлечена немного. Но вот что она ответит, интересно? И как? С какими интонациями?