— Надеюсь, это не мой случай?
— Не твой.
— Потому что мне светят всего лишь какие-то нелепые скитания вместе с тобой с планеты на планету, а я даже не знаю, в чем провинился перед этим миром?
— Наверное, ты прав, — вдруг сказала мама. Словно ее осенило или она приняла внезапное решение. — Разумеется, ты прав. Когда не уклониться от ударов, нужно их отражать.
— Уклониться! — завопил я. — От ударов! Чьих ударов?!
— Судьбы, дурачок, судьбы…
— Ты что, беглая каторжница? — спросил я упавшим голосом.
Мама невесело засмеялась.
— Конечно, нет, — сказала она. — Мы не совершили ничего дурного. Мы ни в чем ни перед кем не виноваты. Просто… просто… — Она посмотрела куда-то поверх моей головы. — Ты не все знаешь.
— А могу я тогда узнать все?
Она не ответила.
— Мне уже четырнадцать, и я довольно-таки большой мальчик, не так ли? Я даже могу водить гравитр без присмотра старших.
Этот аргумент не подействовал.
— Ладно, ладно… Как за кошкой убирать, так я взрослый, а как что другое, так сразу маленький…
И этот довод ушел в молоко.
Ворча и сетуя на судьбу, я уполз зализывать раны на веранду.
Фенрис пригласил меня поиграть, а Читралекха снова попыталась устроиться на коленях, но я всех разогнал. Ожесточенно раскачиваясь в кресле, я видел, как мама сдувает пыль с пульта видеала и роется в своих записях, очевидно, желая найти какой-то код. На моей памяти это было впервые — чтобы мама сама пыталась с кем-то связаться из нашего дома… Потом она ввела найденный код, — я невольно прекратил свои колыхания и подался вперед, — но экран оставался темным. Это было в ее стиле… Мама что-то сказала, обращаясь к темному экрану, кажется: «Нужно поговорить… ты знаешь, о ком…», и сразу разорвала связь. А после застыла на месте, нервно перебирая пальцами перед лицом, словно проясняла для самой себя, верно ли она поступает.
«О ком, о ком, — подумал я. — Обо мне, понятно. Эй, неужели она вызвала моего отца?!»
О том, что у меня есть отец, я подозревал. Я же не полный идиот… Но я никогда его не видел, ничего о нем не знал, и его отсутствие в моей жизни определенно не причиняло мне неудобств. А сейчас мне вдруг стало нестерпимо интересно знать, что же это за человек, чем занимается и как выглядит.
Ну, поскольку на маму я походил очень мало, то мог себе представить, что это наверняка здоровенный блондин, может быть даже скандинав… хотя типичные скандинавы обычно голубоглазы, а цвет моих глаз подружка Экса как-то назвала «тигриным», но, конечно, она сильно преувеличивала и просто хотела сделать мне приятное.
Возможно, он неплохой спортсмен или артист, ни фига не смыслит в поэзии, ненавидит попсу и обожает старинную музыку, в особенности струнную… хотя такие пристрастия, кажется, по наследству не передаются, но генетически все же как-то обусловлены…