– Это насчет мешка.
– Хе-хе… Ну вот, сразу бы так!
Меня отвязали и дали одеться.
Потом притащили тумбочку и табурет с номерами (неужто соседскую в/ч обнесли?!), стопку дешевой серой бумаги и древнюю шариковую ручку за десять копеек.
Затем меня принайтовили обратно, но всего лишь за левую руку, налили стакан водки и дали колбасы с хлебом.
От яств я отказался:
– А че-то зубы слегка приболели. Кариес, видать, расшалился…
– Гы-гы!
А водку с удовольствием нахлобучил. И, с грехом пополам состроив протокольную рожу (с раздувшейся щекой это непросто), потребовал:
– Пусть никто не смотрит, чего пишу.
– Ну ты совсем оборзел, ментяра!
– Там будет кое-что конфиденциальное про Прохора и других воров.
– Конфиденциальное?
– Ну, короче, такое, что посторонним знать не следует.
– Это кто – посторонний?!
– Да мало ли… В общем, не думаю, что Прохор обрадуется, когда узнает, что вы это читали. Более того, ему, может быть, после этого придется вас – того… Гхм…
– Да ладно гнать-то!
– Я не шучу. Не веришь – наведи справки, чем занимается наш отдел…
Очкарь долго и внимательно смотрел на меня – видимо, пытался определить, гон это или незамысловатая действительность. Определил или нет, я так и не понял, но вид у него был растерянный и даже самую малость подопущенный.
– Ну еп… Короче, ладно. Пиши, никто смотреть не будет…
Оделся, согрелся, сел по-человечьи, «анестезия подействовала» – и сразу полегчало.
Немного поразмышляв, начал писать разную дрянь из серии: «…наш отдел в Черном Яре под предлогом борьбы с незаконным оборотом наркотиков занимается планированием, подготовкой и исполнением ликвидаций воров и криминальных авторитетов…». Уж коль скоро взяли меня в качестве истребителя воров – ну так и получите фактуру в рамках заявленной темы.
Конвоир мой поначалу наблюдал, как я пишу, но скоро привык к монотонному подрагиванию колпачка дрянной ручки и стал дремать.
Однако особо обольщаться на этот счет не стоило: бывалый урка дремал как на «сборке», где ему предстояло торчать несколько часов в компании незнакомых «коллег». Стоило мне изменить положение корпуса или просто перестать двигать правой рукой – он тотчас вскидывал голову и обращал ко мне свой взыскательный взор.
– Че не пишешь?
– Думаю.
– А че думаешь?
– Думаю, как бы не написать чего лишнего.
– А тебе щас не все равно?
– Мне – да. Но после меня люди останутся. Им жить.
– Ну-ну…
Минут за пятнадцать удалось открутить три шарика с четвертой и третьей от моей «коновязи» спинок. Дальше «узда» не пускала – по-хорошему, надо бы откручивать с самой дальней, у стены, меньше шансов, что заметят.