Они проехали в городские ворота, мимо лабиринта рынка, занимавшего несколько акров. Аллеи были всего пятьдесят футов в ширину и сужались там, где висели рулоны тканей, стояли образцы мебели или горы свежих фруктов. В воздухе висел аромат фруктов, пряностей и лака. Рынок был так забит народом, что торговля становилась почти что оргией, и Странник чуть не потерял сознание. Потом они выехали на узкую улицу, петлявшую среди рядов бревенчатых домов. Вдали над крышами нависали мощные укрепления. Еще через десять минуть процессия въехала во двор замка.
Они вышли из повозок, и лорд-камергер велел пересадить Двуногого на носилки.
— А как Резчик, он нас прямо сейчас примет? — спросил Описатель.
Чиновник рассмеялся:
— Не он, а она. Резчик сменил пол десять с лишним лет тому назад.
Странник в изумлении дернул головами. А это что значит? Почти все стаи со временем меняются, но Резчик — это всегда был только «он». Странник с трудом заставил себя прислушаться к дальнейшей речи лорда-камергера.
— И лучше того. Весь ее совет должен взглянуть на то, что вы привезли. Входите.
Он жестом отпустил охрану.
Они вошли в коридор, достаточно широкий, чтобы две стаи могли рассесться рядом. Впереди шел лорд-камергер, за ним путешественники и доктор с чужаком на носилках. Прием был куда торжественней прошлых… и это тоже беспокоило.
Скульптур было очень мало, а те, что были, принадлежали предыдущим столетиям.
Но были картины. Странник даже споткнулся, когда увидел первую, а за ним судорожно вздохнул Описатель. Страннику случалось видеть искусство всего мира. Орды тропиков предпочитали абстрактные фрески, мазки психоделических цветов. Островитяне Южных Морей так и не открыли законы перспективы — на их акварелях дальние предметы просто плавали в верхней половине картины. В Республике Длинных Озер был в почете репрезентализм — особенно мультиптихи с изображением целых стай.
Но такого Странник не видел никогда. Картины были мозаичными, каждый кусочек плитки около четверти дюйма размером. На расстоянии нескольких футов зернистость скрадывалась и возникали такие пейзажи, которые Странник никогда в жизни не видел. Все это были виды с холмов вокруг города резчиков. Если бы не недостаток цвета, их можно было принять за окна. Нижний край каждой картины был ограничен прямоугольной рамой, но верх не имел правильной формы — мозаика просто обрывалась горизонтом. Там, где на картинах должно было быть небо, были занавешенные стены коридора.
— Эй, друг! Я думал, ты хочешь видеть Резчицу?
Это замечание было адресовано Описателю. Джакерамафан растянулся вдоль пейзажей, каждый из него сидел перед своей картиной. Он повернул одну голову в сторону лорда-камергера. И в голосе его прозвучало изумление.