– Я ухожу, – сказал Колин, сдергивая со столика свой плащ, – скажи эти влюбленным голубкам… или боевым петухам – не знаю, в каком они состоянии, – что мне нужно отдохнуть.
А в спальне происходило следующее: Аннабель пританцовывала на кровати, пытаясь увернуться от Кита. А тот рвался к ней, словно страстный возлюбленный. Аннабель решила, что не стоит больше дразнить его браслетом. И ссора переросла в игру – правда, довольно грубую, но нужно ведь иногда выпустить пар. Особенно теперь, когда они находились на грани отчаяния и напряжение достигло апогея.
Кит вдруг ухватил ее за колено и повалил на кровать. У Аннабель растрепались волосы, раскраснелось лицо, а глаза сверкали, как звезды, – то ли от игры, то ли от еще не утихшего гнева, то ли от страсти. А может быть, от всего вместе взятого?
– Ах ты, проклятый зеленоглазый василиск! – Кит придавил ее тяжестью своего тела, больно вцепился в запястье, сорвал подарок Акбар-хана и швырнул его через всю комнату. – Как ты могла играть такими вещами? – Он схватил ее за горло и надавил большими пальцами на подбородок. – Временами у меня голова кругом идет. То хочется тебя отшлепать, то обладать тобою…
Задыхаясь, Аннабель подняла на него глаза, но в них не было и тени тревоги, несмотря на столь пылкое его заявление. Кит чувствовал, как бешено забился пульс на ее горле, но причиной тому был вовсе не страх.
– И что же именно ты хочешь сделать сейчас?
– Не знаю, – простонал Кит. – Все вокруг рушится как карточный домик, а ты затеваешь отвратительные и наглые игры. К тому же повод для них вовсе не веселый.
– Может, именно поэтому и стоит играть. Ситуация слишком опасна, чтобы относиться к ней серьезно.
– Допустим, это было одной из причин. Но ведь тебе чертовски хотелось и поиздеваться надо мной. Признайся, что я прав, ужасное создание!
– Ты сам меня спровоцировал, – уступая, сказала Аннабель. – И я тоже с удовольствием ударила бы тебя… или отдалась бы тебе.
Кит рассмеялся – сначала натянуто, а потом искренне, поддавшись соблазнительному желанию обратить все в шутку.
– Мы идеальная пара, – заявил он. – Верно говорят: браки заключаются на небесах. Давай скрепим мир поцелуем?
– С огромным удовольствием. Но только если ты на этом не остановишься…
Им надолго запомнился этот вечер, полный бурных эмоций. Они любили друг друга как безумные. Пламя страсти в последний раз дало им возможность забыть о близкой катастрофе.
Начались снегопады, а переговоры все продолжались. Майор Поттингер, который теперь возглавлял дипломатическую службу, очень отличался от своего предшественника. Он был скорее солдат, чем политик, но и ему пришлось уступать штабистам. А стало быть – безоговорочно принимать условия, предложенные Акбар-ханом и его союзниками, как бы унизительны они ни были. Поттингер показывал письма, где говорилось, что из Пешавара и Джалалабада уже идут подкрепления. Требовал отбить крепость Бала-Хисар или если и начать отступление по горным дорогам, то в полной боевой готовности, оставив в военном городке всю поклажу и тех, кто не может передвигаться. Майор считал, что это лучше, чем сдаться на милость победителя, уронив честь и не имея при этом никаких гарантий безопасности. Но на совете было решено, что подобные прожекты – утопия. И Поттингеру волей-неволей пришлось выполнять свою жалкую миссию – договариваться об эвакуации всех обитателей военных городков.