– Я не чувствую никакой напряженности, сэр. Я с вами не ссорилась, да и не собираюсь. Вы, в конце концов, меня наняли.
Она, хоть и в завуалированной форме, отказывала ему, но его это лишь подогрело. Неужели она не понимает по его голосу, по прерывистому дыханию, что он сгорает от еле сдерживаемого желания? Она же не девочка, была замужем и должна бы почувствовать его состояние и как-то ответить. Если, конечно, он ей в самом деле небезразличен. Да и имеет ли он право осуждать ее, если так?
Карета остановилась у Коррингам-хауса, но пассажиры не двинулись с места. Кучер, явно приученный не торопиться открывать дверцу, когда хозяин провожает домой женщину, сидел и ждал распоряжений. Но Маркус не спешил, он мягко улыбнулся и поднес руку Френсис к губам. От прикосновения его губ ее пронзила сладостная дрожь. Столько лет прошло, а он все так же на нее действует.
– Фэнни, я скучал по вас все эти годы…
– Слишком долго…
– Недостаточно, чтобы стереть память о вас, какой вы были тогда: веселая, живая, прямо огонь…
– Это свойственно юности, – пробормотала Френсис, размышляя, не открыть ли дверцу и не выскочить ли из кареты, пока не случилось что-нибудь такое, о чем она потом будет жалеть. – Насколько мне помнится, вы были таким же.
Маркус повернул ее руку и поцеловал в ладонь.
– Это бывает не только в юности, дорогая. Она сидела неподвижно, боясь пошевелиться, не решаясь заговорить, охваченная ощущениями, которых не испытывала ни разу с тех пор, как он ушел из ее жизни. Он коснулся губами жилок на запястье, потом стал целовать один за другим пальцы. Страсть, которую она тщетно старалась подавить, горячей волной прокатилась от кончиков пальцев по всему телу. Она не могла ни двинуться, ни возразить.
Он поднял голову и посмотрел на нее. Лицо пряталось в темноте, светились только глаза, широко открытые, полные удивления, потом ресницы у нее дрогнули и в глазах заиграли огоньки. Лед таял. Ободренный, Маркус придвинулся ближе и обхватил ее лицо ладонями. Она хотела было запротестовать, но он быстро прижался губами к ее рту, и она невольно ему ответила.
Неодолимая сила заставляла ее прижиматься к нему все теснее, шляпа упала на пол, когда он обхватил Френсис рукой и потянул к себе. Она прильнула к нему, семнадцать лет тоски излились в этом поцелуе.
Оба задохнулись, и пришлось оторваться друг от друга.
– Ах, Фэнни, как я мечтал вот так обнять тебя…
– Правда? – Она дышала с трудом, грудь под тонким шелком поднималась и опускалась. Ему ужасно хотелось коснуться мягких округлостей в глубоком вырезе платья.