Веселая полуулыбка искривила губы Рейвена.
– Все же, если тебе не терпится самому убить меня, я с радостью позволю тебе выбрать оружие. Или собираешься придушить меня во сне, тайком? Ты старая жирная крыса, которая выходит из норы по ночам и шарит в замке, изобретая все новые и новые подлости, пока все остальные спят! Но есть способы справиться и с таким гнусным паразитом: скормить его котам и сэкономить расходы на похороны.
– Грязный шотландский нищий! Я покажу тебе, что почем! – взбеленился Десмонд. – Помяни мои слова, это твоими останками мои коты пообедают сегодня же ночью!
– Повторяю, если сам собираешься взяться за меня, сквайр, лучше подумай о том, чего не предусмотрели твои друзья. Прежде чем стать посланником, я прошел воинское обучение, так что всегда могу ответить ударом на удар. Впрочем, думаю, ты помнишь ту ночь во дворце его величества! Тогда ты сбежал, поджав хвост! Будь у тебя хоть капля мужества, сам бы повел своих людей в лес вместо того, чтобы просто подсказать, где найти меня и моего отца!
Издевка оказалась последней каплей. Терпение Десмонда лопнуло. Остатки разума, и без того затуманенные бесчисленными кружками эля, окончательно улетучились.
Издав гортанный клич, Десмонд снова выругался, скрючил пальцы, словно когти, и ринулся на врага. Очевидно, он намеревался вцепиться Рейвену в горло, пока тот не забьется на полу в смертельных судорогах. Но тут шотландец ловко отступил, позволив Десмонду пролететь мимо.
Десмонд испуганно охнул, увидев перед собой каменную лестницу, с которой когда-то столкнул единокровного брата. Он отчаянно пытался удержаться на краю, найти какую-то опору. Все напрасно. Мгновением позже он уже балансировал на краю той же самой пропасти, где несколько месяцев назад стоял лорд де Марле, и испытывая тот же самый безумный ужас, который, как воображал, ощущал старший брат, прежде чем полететь вниз. Он беспорядочно размахивал короткими руками в безумной попытке сохранить равновесие, но был для этого слишком пьян и зол.
В ушах эхом отдавался бешеный стук сердца. В это мгновение между жизнью и смертью перед глазами прошла целая вечность и, возможно, те же картины, которые видел брат в свои последние минуты, прежде чем упокоиться навечно. Кошмар наяву предстал перед ним. Вот оно, возмездие за все! И он непременно попадет в ад!
У подножия лестницы царил непроглядный мрак. Десмонд присутствовал на множестве похоронных служб по тем, кого убил, и теперь с ужасом вспоминал мрачные предупреждения, содержавшиеся в проповедях священников. И слишком живо возник в его памяти горячечный бред матери, извивавшейся в предсмертных муках.