Но Рейвен не пожелал взять свиток.
– Я понятия не имею, когда окажусь в Лондоне или Нормандии, где сейчас пребывает ваш король.
Абриэль нахмурилась, не ожидая такого ответа.
– Но вам наверняка передадут депеши от короля Давида.
– Нет, пока что ему не требуется мое присутствие. Я остаюсь здесь.
– Но мое послание необходимо передать королю, – настаивала Абриэль, расстроенная крушением собственных замыслов, поскольку их исполнение целиком зависело от желаний Рейвена.
– Значит, так и будет, – объявил он, подступая еще ближе, чтобы с улыбкой взять у нее пергамент, что противоречило его прежнему отказу исполнить ее желание.
С трудом подавив вопль восторга, Абриэль благодарно улыбнулась:
– Спасибо.
– Один из моих слуг – превосходный курьер, достойный всяческого доверия и очень надежный. Я немедленно пошлю его к королю.
Ее улыбка мгновенно померкла.
– Или моего слова для вас недостаточно?
– Я не знаю, насколько вы верны слову. И вообще ничего о вас не знаю.
На этот раз она понимала, что ведет себя неразумно, поскольку всем было известно, что Рейвен – доверенный посланник короля. Но его реакция на ее предложение сбила Абриэль с толку.
– Никогда не сомневайтесь во мне, – торжественно заверил он, пристально глядя ей в глаза. – Мое слово прочнее стали, и я даю вам клятву исполнить любое ваше желание. Можете быть уверены: ваше послание все равно что в руках у короля.
– Еще раз спасибо, – вздохнула она, жалея, что не может уговорить его самого отвезти письмо. Но было очень сложно думать связно, когда он маячит над ней, такой большой и мужественный, в этой маленькой комнатке, предназначенной исключительно для женщин.
– Как вы поживаете, леди Абриэль?
– Что вы имеете в виду? – рассеянно спросила она.
– Вы только что стали вдовой, и приходится принимать много решений. Думаю, на вас свалилось много обязанностей.
– Говоря по правде, в этот момент мне угрожает только один человек, – многозначительно заметила она, подбоченившись и не оставляя ни тени сомнения в том, кого имеет в виду.
– Поскольку я никогда не угрожал женщинам, думаю, что реальна лишь угроза вашему спокойствию.
– Возможно, точнее будет сказать «запугивание». Вы хотите запугать меня, шотландец?
– И вы боитесь меня, Абриэль?
– Прошу вас, не называйте меня по имени, и нет, я не боюсь вас, – солгала она.
– Прекрасно. Предпочитаю честное состязание.
Она не замечала, что он успел наклониться к ней, и, когда выпрямился, сразу стало легче дышать.
– Если вы когда-нибудь чувствовали исходящую от меня угрозу, можете быть уверены, что просто не так поняли мою тревогу за ваше благополучие.